Вредитель

– Да, – вздрогнув, ответила девушка. – Я вот думала о том, что без картин в этом зале довольно скучно…

– Согласен, но так будет, пока мы не закончим подготовительные мероприятия. Я хотел спросить вас о другом… – Марко покрутил кольцо на безымянном пальце и отвёл взгляд. – Каково вам жить с художником?

– А почему вас интересует… Это?

– Ну… – Марко замялся и почесал шрам возле глаза. – Я сам мало что понимаю в искусстве, но мистер Кастелло был уверен в том, что за работами из галереи в Нью-Йорке обязательно должен стоять человек исключительной духовной силы. Мне всегда было интересно узнать, действительно ли творческие люди в реальной жизни занимаются всеми теми вещами, что о них пишут в книгах, если вы меня понимаете…

– Дело в том, что до того, как мы… – Кэндис осторожно подбирала слова, – … в общем, до свадьбы я смотрела на художников, как на небожителей. Ну, как на своего рода жрецов от мира искусства. Они всегда мне представлялись такими загадочными… Ван Гог, Рембрандт… – они ведь заглядывали в такое место, которое закрыто для взора простых смертных. Уильямс мне представлялся европейским Уайетом – только картины Питера намного мрачнее, с какой-то душевной тайной, скрытой от посторонних глаз…

– Даже на мой неискушённый взгляд у него довольно необычные… произведения. Я предполагаю, что за такими странными пейзажами должна скрываться загадка – нечто личное… А возможно, даже трагическое.

– И я так подумала, когда впервые увидела его. Мне захотелось во что бы то ни стало разгадать эту загадку… Моя бабушка всегда говорила мне, что только глупые женщины могут выйти замуж за деятелей искусства: это событие обязательно становится роковым в их жизни. В школе я любила читать романтические книги про творческих людей, вот только в них всегда говорилось лишь про измены, страдания – у женщин там вообще сплошная чёрная полоса, одни мучения… Странно подумать, но меня как магнитом тянуло к Питеру, хотя я примерно представляла, чем это может обернуться…

– Романтичная история, как в классической итальянской драме… – глубокомысленно изрёк Мура.

– Романтично, да. Первое время я была поражена тем, что Питер оказался совершенно не таким, каким я себе его представляла в своих опасениях: он совсем не пил, не бегал по женщинам – конечно, искусство в значительной мере занимало его, но он никогда не забывал уделять внимание мне. Когда я уговорила его переехать из Нью-Йорка в пригород Канзас-сити, то думала, что уединение благотворно на него подействует. Вы ведь знакомы с хаотичным ритмом жизни в больших городах; Пит очень переживал из-за того, что у него совсем нет времени на творчество… После переезда он много творил, постоянно рассказывал мне о своих планах, вот только когда он закончил с дюжину картин и попытался с ними выйти на публику, а ему каждый раз отказывали, вот тогда начались проблемы. Представляете, мистер Мура, – обратилась она к Марко, вытянув ладонь, – ни одна выставка в штате после переезда из Нью-Йорка не согласилась взять его картины!

– Я знаю, миссис Уильямс, – кивнул Марко.

Кэндис прервалась, на мгновение задумавшись о том, откуда ему может быть это известно, однако продолжила свой рассказ:

– Это ужасно его расстроило. В Нью-Йорке ему помогали его преподаватели, профессора художественной академии, где он учился, а в Марш-хиллз он остался совсем без друзей. И он с каждым отказом становился всё ближе к депрессии: Пит ведь совсем не привык делиться

переживаниями с кем-либо… – Кэндис задумчиво покрутила своё обручальное кольцо. – Мы с ним через многое прошли, и я искренне рада, что его нашёл мистер Кастелло. Мой муж наконец перестанет грустить, и мы оставим все разногласия позади, чему я несказанно рада, мистер Мура, – выдохнула Кэндис и улыбнулась. Она увидела, как нахмурился её собеседник и осторожно спросила: – Что-то не так?

– Я не так уж и часто общаюсь с молодыми людьми, – неторопливо проскрипел Марко, – но в качестве назидательной истории могу рассказать вам, каково было моей Эмми с таким человеком, как я… Если вам интересно, конечно.

– Интересно, – сразу ответила Кэндис. – А Эмми – это ваша жена, мистер Мура?

– Да, она была моей женой. Какое-то время…

Марко положил ногу на ногу, удостоверился, что Кэндис приготовилась слушать его и заговорил:

– Я познакомился с Эмми в 1986 году, в Бостоне. Она работала в больнице, а я мотался по Атлантическому побережью – выполнял поручения Гая. В больницу, где она работала, я загремел по чистой случайности: подрался в баре с одним дерзким ирландцем. Обычно я стараюсь не отвлекаться, когда я на работе, но этот подонок начал оскорблять меня из-за моей национальности, вот мне и пришлось проучить его. Жаль, что все посетители бара оказались его дружками и мне здорово наподдали тогда… – Марко улыбнулся, погладив обручальное кольцо. – Эмми ухаживала за мной всё время, пока я торчал в той дурацкой палате… Хотелось бы, чтобы наша история была такой же романтичной, как у вас с Питером, миссис Уильямс, но мы просто стали встречаться, а потом поженились.

– Всё равно романтично… – сказала Кэндис.