Вредитель

– Кэндис, ты не дура, – Уильямс вытер её слёзы и растёкшуюся тушь тыльной стороной ладони.

– Я знаю. Просто иногда не могу контролировать свои эмоции… Знаешь, о чём я сегодня думала на работе? – сказала она, немного успокоив нервы ещё одним бокалом вина. Не дав Питеру ответить, она сказала: – Я думала о том, куда мы потратим наши деньги…

Питер нахмурился, но ничего не сказал: он набрал в рот маленьких креветок в кляре и запил всё большим глотком пива. Заранее подготовившись, мужчина все изысканные на его взгляд блюда подвинул ближе к половинке Кэндис, а на своей сосредоточил большую часть лёгких снеков – ближайших соратников пивного гурмана.

– Так вот, – продолжила Кэндис, – я подумала, что у нас есть два варианта. Мы можем выплатить кредит за наш дом – там осталось совсем немножко, или… – она загадочно посмотрела на мужа.

– Или? – произнёс Пит ртом, набитым маринованных яиц. – Што за второй вариант?

– Ну… Мы могли бы вложиться в новую квартиру. В Канзас-сити.

– Канзас-сити? – сморщился Уильямс. – Что мы забыли в этой дыре?

– Питер, во-первых, в этой дыре я работаю – и чертовски устала два года подряд стоять в пробках каждый вечер и каждое утро, если ты хочешь знать… – сердито ответила девушка. – А во-вторых… Нам стоит подумать о том, что скоро у нас появятся дети… Где они будут учиться? Школу в Марш-хиллз построят не скоро, да и по словам Гарри сейчас у мэрии нет подобного бюджета, и в ближайшее время таковой не появится…

Уильямс молча смотрел на неё, играя желваками.

– Что? – спросила Кэндис, – Я сказала что-то глупое?

– Дети, – спокойно ответил он. – С чего это ты решила, что у нас скоро появятся дети?

– Пит, но ты же сам мне обещал! Ты сказал, что как только у нас появятся хорошие деньги, мы сможем завести ребёнка, разве не так?!

– Проклятье, Кэндис, ну вот опять… – рассерженно проскрежетал Уильямс. – Каждый раз одно и тоже… – предупреждая очередную истерику жены, он примирительно поднял руки: – Хорошо, правда твоя – теперь у меня есть спонсор и он готов платить за мои картины нормальные деньги. Давай сначала посмотрим, насколько серьёзны его намерения на счёт моего творчества, а потом будем планировать переезд.

– И сколько это займёт времени?

– Я напишу для него несколько картин, и если он будет платить за них такие же большие суммы, то летом мы продадим этот дом и переедем в Канзас-сити. По рукам?

Кэндис в нерешительности помяла в пальцах салфетку и равнодушно ответила:

– Хорошо. Но если ты снова мне лжёшь, Питер…

Он нагнулся через стол и поцеловал её.

– Знаешь, я хочу показать тебе кое-что интересное, – сказал он, встав из-за стола, – но придётся подняться наверх, в спальню.

– А как же ужин? – Кэндис кивнула в сторону роскошного стола. – Кто будет всё это убирать?

– Все вопросы потом…

Девушка встала из-за стола, и художник неожиданно подхватил её, подняв на руки.

– Питер, хватит! – она пыталась сопротивляться, но мужчина крепко держал Кэндис за талию. Миссис Уильямс вспомнила их свадьбу в Нью-Йорке и весело рассмеялась.

Они поднялись в спальню и Питер за руку подвёл её к конверту с деньгами, который он оставил на своей тумбочке – специально для этого момента.

– Мой первый серьёзный заработок, – с мистическим благоговением в голосе произнёс Уильямс.

Кэндис открыла конверт и принялась быстро перебирать пальцами купюры. Такие денежные пачки она видела на своей работе достаточно часто – для того, чтобы посчитать всю сумму ей потребовалось пару минут. Она зачем-то покрутила конверт в руках, снова прошлась по содержимому, и её брови поползли вверх.

– Пит, я не понимаю… – медленно произнесла она. – Тут, вероятно, какая-то ошибка…

– О чём ты? – Он аккуратно взял у неё конверт и пожал плечами. – Днём я снял пять тысяч долларов… Что не так?

– Боже мой, Питер… – Кэндис опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Сквозь пальцы донёсся её приглушенный голос: – Ты хоть знаешь, сколько денег у этого человека? И он заплатил тебе долбаную пятёрку за ВСЕ твои картины?!

– Ну… – Питер повертел конверт в руках. – Это ведь мои первые деньги, Кэндис…

– Ты правда не понимаешь?! – Кэндис убрала от лица руки и вскинула подбородок. – Если ты и дальше планируешь заниматься живописью, то мы накопим на переезд после выхода на пенсию, не раньше! Знаешь, – она пригладила прядь волос ладонью и взглянула на него, – твой мистер Кастелло – настоящий жмот!

– Какого чёрта, Кэндис?! Мистер Кастелло – единственный человек в этой долбанной Америке, которому понравились мои картины, а ты его оскорбляешь?! Да, он заплатил мало, но он ЗАПЛАТИЛ, а не стал читать мне вонючие нотации… – Уильямс плюхнулся на кровать рядом с женой и положил руку на её колено. – Я пока не так знаменит, чтобы мои работы продавались за сотни тысяч… Пока я никому неизвестный художник, он волен платить за мои полотна сколько захочет, но я чувствую, что скоро прославлюсь…

Кэндис убрала его руку и поправила чулки.