Время и боги. Дочь короля Эльфландии

Однажды ночью, отчалив от Тенерифе, он созвал всех своих людей. Он великодушно признал, что в прошлом случалось кое-чего такое, что может потребовать объяснений: короны, отосланные принцами Арагона своим племянникам, королям двух Америк, со всей определенностью так и не доехали до Их Священных Величеств. Люди того гляди спросят, что же стряслось с глазами капитана Стоббада? Кто жег города на патагонском побережье? С какой стати такому кораблю, как у них, возить в трюмах жемчуг? Почему столько крови на палубах и зачем столько пушек? И куда же подевались «Нэнси», «Воробей» и «Прекрасная Маргарет»? Вот какие вопросы, втолковывал Шард, могут быть заданы любопытными надоедами, и, если адвокат защиты окажется неумен и незнаком с обычаями моря, команда того гляди окажется втянута в докучную судебную казуистику. Тут Кровавый Билл, как фамильярно прозвали мистера Гэгга, одного из членов команды, поднял глаза к небесам и промолвил, что ночь выдалась больно ветреная и попахивает виселицей. Кое-кто из присутствующих задумчиво потирал шею, пока капитан Шард излагал свой план. Он заявил, что пришло время покинуть «Стреляного воробья», а то он слишком уж примелькался флотам четырех королевств, а пятый как раз знакомится с ним поближе, да и остальные что-то заподозрили. (Сколь многие патрульные корабли уже высматривают его развеселый черный флаг с аккуратно нарисованными желтой краской скрещенными костями и черепом, не догадывался даже сам капитан Шард.) Так вот, есть один махонький архипелаг по ту сторону от Саргассова моря, рассказывал Шард; там около тридцати островов – самых обыкновенных, голых и каменистых островов, и один из них – плавучий. Капитан Шард приметил этот островок много лет назад, и высадился на него, и, не сказавшись ни единой живой душе, потихоньку поставил его на якорь, закрепив тем самым на дне, в месте, где глубина была как раз подходящей, и пронес свой секрет сквозь жизнь, намереваясь жениться, остепениться и поселиться там, если однажды не сможет больше добывать хлеб на море привычным способом. Когда Шард впервые увидел островок, тот медленно дрейфовал себе под ветром, что дул в кронах деревьев; но если цепь не проржавела, то остров наверняка никуда не делся; надо будет приладить к нему кормило и прорыть подземные каюты; а ночами пираты станут поднимать паруса на стволах деревьев и поплывут куда захотят.

И все пираты возликовали – всем им хотелось снова ступить на твердую землю где-нибудь там, где подоспевший палач не вздернет их тотчас же в воздух; и, при всей их храбрости, куда как неприятно им было видеть в ночи, что столько огней движутся в их направлении. И даже сейчас!.. Спасибо, преследователи свернули в сторону и затерялись в тумане.

А еще капитан Шард сказал, что нужно сперва запастись провиантом, а лично он намерен жениться прежде, чем осядет на одном месте; так что команде предстоит еще один, последний бой, перед тем, как все покинут корабль: пираты разграбят приморский город Бомбашарну и возьмут там провианта на несколько лет, а сам он женится на королеве Юга. И снова пираты возликовали, ибо часто видели они с моря прибрежную Бомбашарну и неизменно облизывались на ее изобилие.

И вот подняли они все паруса, и, то и дело меняя курс, пока не рассвело, ускользнули и скрылись от недружественных огней, а потом весь день стрелой летели на юг. К вечеру впереди показались хрупкие серебряные шпили изысканной Бомбашарны – гордости побережья. А посреди города красовался дворец королевы Юга; все его бессчетные окна смотрели на море и полнились светом – ибо над водой догорал закат, а служанки зажигали свечи одну за другой, – так что издалека дворец казался жемчужиной, что влажно мерцает в раковине моллюска-абалона, только что извлеченной из глубин.

Такой предстала Бомбашарна ввечеру над морем глазам капитана Шарда и его пиратов, и вспоминались им слухи о том, будто Бомбашарна – прекраснейший из городов на побережьях мира, а дворец еще прекраснее самой Бомбашарны; а что до королевы Юга, так она, по тем же слухам, не имеет себе равных. И вот настала ночь и сокрыла серебряные шпили, и заскользил Шард сквозь сгущающуюся тьму, и к полуночи пиратский корабль встал на якорь под береговыми укреплениями.

И в тот час, когда обыкновенно умирают недужные, а часовые на безмолвных бастионах бдят и не смыкают глаз, ровно за полчаса до рассвета Шард, рассадив половину команды по двум лодкам и преловко обмотав весла в районе уключин, бесшумно высадился под стенами города. Еще до того, как подняли тревогу, пираты вошли в ворота дворца; а при первых же звуках тревоги канониры Шарда обстреляли город с моря, и, прежде чем заспанная солдатня Бомбашарны поняла, откуда грядет опасность, с суши или с моря, Шард уже благополучно умыкнул королеву Юга. Пираты охотно бы посвятили разграблению этого серебряного приморского города целый день, но с рассветом на горизонте замаячили подозрительные марсели и брамсели.