Время и случай

М. С. Горбачев говорил нам тогда, что милитаристы, конечно, не пойдут на прекращение гонки вооружений. Но принуждать их к этому можно, надо только не дать «ястребам» столкнуть нас сейчас. СССР будет вносить серьезные предложения по сокращению уровней вооружений и военных затрат, но в то же время обеспечивать свою безопасность. «На военные нужды, — подчеркивал он, — надо тратить столько, сколько необходимо, но не больше». СССР, по его оценке, не был в состоянии превосходить всех своих потенциальных противников, вместе взятых. Но обеспечить себе оборонительную достаточность мог и был обязан. При этом не обязательно было идти «ухо в ухо». Требовалось использовать возможности размежевания в стане противника. Эти усилия дипломатии могли стоить целых армий и гор оружия.

Большое внимание вызвало замечание М. С. Горбачева о необходимости вести активную политику на всех направлениях, при этом наиболее важным является европейское. МИД СССР, мол, слишком американизирован.

Применительно к социалистическим странам Генеральный секретарь полагал, что в отношениях с ними должен наступить новый исторический этап. Эти государства давно прошли фазу своего формирования. Они стали зрелыми, обладают прочной экономикой и социальной жизнью. У них свой образ жизни, который зачастую намного выше нашего. Одним словом, это полнокровные государства, их больше нельзя водить за руку. Если мы это поймем, все остальное станет тоже ясно. Ничто не свидетельствовало в тот момент, что он предвидел наступление событий, произошедших в Восточной Европе в 1988–1990 годах.

По Китаю М. С. Горбачев с удовлетворением отметил продвижение вперед в политической и экономической областях. Но указал и на огромные резервы, высказался за последовательное улучшение отношений. За счет третьих стран, заявил он, мы улучшать свои отношения с КНР не будем, но и другим не позволим мешать улучшению наших отношений.

Совершенно в новом ракурсе была поставлена проблема Афганистана. М. С. Горбачев признавал, что это — одно из трудных мест в нашей политике. Нельзя оставлять эту страну американцам, но и наши войска там долго оставаться не смогут. Нужна стабилизация режима в стране, прекращение военного вмешательства извне и политическое урегулирование.

За политическое урегулирование он со всей определенностью высказался и применительно к Никарагуа. «Мы не в состоянии употребить всю свою мощь на помощь Ливии и Никарагуа, — рассуждал он. — Это была бы война. Надо искать политический выход, так как здесь и далее будут только компрометироваться и наше оружие, и наш престиж».

Серьезной критике со стороны М. С. Горбачева подвергалась наша внешнеэкономическая деятельность. Он обвинял Министерство внешней торговли и ГКЭС в коррупции, отсутствии стратегии, разбазаривании природных богатств. Послам было указано на необходимость самым активным образом заняться экономикой.

Интересно ставился М. С. Горбачевым и вопрос о правах человека. Он говорил: когда заходит речь об этих правах, у нас наступает «рефлекс съеживания». В чем же дело? Чего мы боимся? Если наше общество не в ладах с правами человека, зачем была революция? М. С. Горбачев призывал сойти в этом вопросе с наезженных путей, переходить в наступление, используя реальности капиталистического мира, то есть разоблачая нарушения прав человека в западных странах. Он связывал эту задачу с более широкой целью — бороться за правдивый образ нашей страны за рубежом. У нас есть недостатки, но есть они и у другой стороны, так что, мол, давайте действовать совместно с целью их устранения.

Из речи М. С. Горбачева ясно вытекало также, что он намерен в ближайшее время добиться успехов на наиболее крупных переговорах, которые велись в то время. Он, конечно, понимал, что возможно это только путем компромиссов, но, видимо, рассчитывал, что будет взаимное движение навстречу друг другу. «Если каждый будет соблюдать только свои интересы, — доказывал он, — то не будет сотрудничества. А переговоры — дело государственное, их надо вести знаючи, что хочется и что можно. И не создавать тупиков. Из них трудно потом вылезать. Не надо, конечно, торопиться. Все должно быть тщательно взвешено. Но нужно настроиться на компромисс и не думать, что другая сторона глупее нас. Тактика, конечно, нужна, но не ради тактики. Настойчивость не должна перерастать в упрямство. Мы не мистеры «нет». Надо перестраиваться и тем, кто ведет переговоры, и тем, кто ими руководит. Когда мы уходим с переговоров, а потом возвращаемся, то аплодисментов не бывает. Поэтому нужны методы открытой дипломатии, следует апеллировать к массам, не позволять использовать переговоры как ширму. Открытая дипломатия обретает сейчас значение, как никогда. Надо использовать прессу, дискуссии, возможности телевидения. Это делают далеко не все, а правильнее сказать — только единицы. Бороться же за общественное мнение — это такая же обязанность дипломата, как и ведение переговоров».