Время и случай

Партнером в этом деле объективно могло быть для нас только правительство Коля — Геншера. Конечно, у нас по-прежнему сохранялась тяга к социал-демократии. С отставкой Брандта обстановка в СДПГ стабилизировалась, борьба внутри партии была приглушена, восстановлена дисциплина. СДПГ добилась первых успехов на выборах в Бремене и Шлезвиг-Гольштейне. Однако сами социал-демократы пока не ориентировались на приход к власти. У СДПГ не было стратегии для приобретения себе союзника ни в отношении СвДП, ни в отношении «зеленых». А без союза с другой партией социал-демократы взять власть никак не могли.

Пребывание СДПГ в оппозиции, однако, вовсе необязательно должно было быть для наших намерений только отрицательным фактором. Как оппозиционная партия СДПГ была более открыта для всякого рода новых идей, а следовательно, и нашего воздействия. Она могла воспринимать лозунги, планы, требования, на которые социал-демократы вряд ли решились бы, будь они правящей партией. К тому же всем предшествовавшим развитием СДПГ была «запрограммирована» на поддержку политики сближения и сотрудничества с СССР. На этом направлении мы могли твердо рассчитывать на СДПГ. Никак предстоявший поворот не мог нанести ущерб и позициям партии внутри страны.

В общем, стрелки были расставлены. Началось движение вперед.

На очереди были визиты в Москву Л. Шпэта и Ф.-Й. Штрауса. Разумеется, каждый из них хотел быть первым, и с этим обстоятельством надо было считаться, хотя бы уже потому, что отношения между швабами и баварцами — вещь традиционно непростая. Баден-Вюртемберг и Бавария и объективно были друг другу конкурентами. Швабы в последние годы стали самой богатой землей ФРГ, успешно развивая высокоинтенсивные отрасли обрабатывающей промышленности. Штутгарт был цитаделью крупнейшего концерна «Даймлер-Бенц», имевшего весьма большой вес и в оборонной промышленности. Баварцы могли гордиться своей аэрокосмической промышленностью, электроникой, машиностроением. Вместе и те и другие начинали свысока посматривать на северные земли Германии, которые нуждались в финансовой поддержке богатых южан.

Штраус и Шпэт были абсолютно непохожими друг на друга людьми — по темпераменту, жизненному опыту, привычкам, взглядам. Но было и что-то, что объединяло их, поэтому они, насколько я знаю, часто встречались друг с другом. Обычно речь шла о проведении какой-то более или менее скоординированной линии в Бонне. И тот и другой были для Коля не слишком удобными и послушными партнерами. И тот и другой — несомненно, имели амбиции играть в политике ФРГ большую роль, чем та, которая отведена премьер-министрам земель ФРГ. Оба при этом, конечно, торжественно отрицали наличие таких намерений. Имея за своей спиной самостоятельную партию — Христианский социальный союз, входивший в парламентскую унию с братским ХДС, Штраус мог позволить себе разговаривать со своим партнером и на басах. Правда, выскочить за пределы Баварии и стать общефедеральной партией ХСС никогда не решался. У Шпэта своей партии не было, но в руководстве ХДС была группа влиятельных политиков, которая при возникновении трений в руководстве ХДС была не прочь сделать на него ставку.

В общем, поддержание тесных контактов с этими премьер-министрами было достаточно деликатным делом. С одной стороны, мы очень были заинтересованы в развитии связей с южной Германией, с другой — понимали необходимость учета тонкостей в отношениях их с Бонном. Но, разумеется, желали быть и в курсе этих тонкостей, без чего было бы трудно ориентироваться во внутриполитическом раскладе сил в ФРГ.

Л. Шпэту я нанес визит вскоре по прибытии на службу в Бонн. В. С. Семенов настоятельно рекомендовал мне обратить внимание на этого умного и обаятельного человека. Впоследствии мы поддерживали со Шпэтом регулярный контакт, его оценки и высказывания всегда пользовались вниманием в Москве, он не раз встречался с М. С. Горбачевым. При его активной поддержке с Баден-Вюртембергом было завязано немало очень интересных контактов по экономической и научно-технической линии. Не вина швабов и Шпэта, что в конце концов отдача от этих контактов была не столь велика. Дело было не в отсутствии доброй воли и готовности к сотрудничеству с их стороны. Не готовы к сотрудничеству были прежде всего мы сами. Однако большинство совместных проектов, которым все же удалось «выжить», наверное, приходится на Баден-Вюртемберг. Придет время, и их станет намного больше. Я уверен в этом. Швабская деловитость, практицизм, последовательность в действиях в сочетании с сердечностью и гостеприимством будут всегда памятны и мне. и тем, кто вел дела с Баден-Вюртембергом.

Со Штраусом дела развивались сложнее. Долгое время он в нашей пропаганде был чем-то вроде реваншистского пугала. На контакты с ним практически существовал запрет. Неоднократные намеки самого Штрауса о желательности исправить ситуацию встречали у нас только отрицательную реакцию. А. А. Громыко в таких случаях обычно говорил: «Разве что-либо изменилось во взглядах этого человека? Нет? Значит, и предмета для разговора нет».