Время и случай

Нельзя сказать, что наши политики совсем не предвидели, что может произойти. В конце 1990 года Э. А. Шеварднадзе советовал мне при поездке в Западную Европу откровенно предупреждать ее ведущих политических деятелей о негативных для всех последствиях возможного распада Советского Союза. Я говорил о них, в частности, Ж. Делору: полное нарушение веками складывавшегося равновесия в Европе, реанимация старых территориальных и иных конфликтов и споров, которые в этом случае вряд ли удастся держать в «придавленном» состоянии, монопольное положение США как ядерной сверхдержавы, прыжок на север исламского фундаментализма через Среднюю Азию и Кавказ, дальнейшее повышение роли и возможностей Японии в тихоокеанской зоне и, наконец, перспектива возникновения на месте Советского Союза нескольких ядерных государств, действия и политика которых не поддаются прогнозированию. Многое из этого уже произошло или происходит на наших глазах.

Каковы могут быть варианты развития событий на обозримую перспективу?

Наверное, пока оптимальным для всех было бы возникновение на месте бывшего Союза какой-то рыхлой федерации или конфедерации с включением в нее возможно большего числа государств, провозгласивших свой суверенитет. Советский Союз в его прежнем виде возродиться, конечно, не сможет. Нужны были бы какие-то новые формы государственной организации, предполагающие, однако, как минимум единую армию, внешнюю политику, денежную систему и экономическое пространство, а также одинаковые гражданские права и свободы для всех граждан этого образования. В таком виде оно бы никому не угрожало, смогло вернуть себе внутреннюю стабильность, восстановить крупное производство, без которого немыслимо существование современного общества, отвечать по своим международным обязательствам и вносить свой вклад в международное разделение труда.

В нынешних условиях, однако, это, к сожалению, вряд ли будет получаться. Во всяком случае СНГ — не путь к этой цели. Оно замышлялось и создавалось для того, чтобы «откусить» столько суверенитета, сколько мог заглотнуть каждый участник, и покончить с существованием СССР путем его раздробления. Во всяком случае, пожалуй, мало кто знает, что такое СНГ и так ли уж нужно быть его членом. Украина прямо говорит, что видит в СНГ этап перехода не к новым формам государственной интеграции, а полному разъединению.

Реалистично поэтому впредь до лучших времен, которые рано или поздно, но неизбежно наступят, исходить из того, что у военных принято называть «worst case scenario», то есть исходить из худшего. Не все в этом худшем из всех вариантов должно обязательно случиться в реальной жизни, но ко всему надо быть внутренне готовым. Вот некоторые фрагменты, из которых может складываться мозаика будущего развития событий.

Расчеты российского руководства на то, что огромный потенциал и богатства России позволяют ей добиться быстрых экономических успехов, которые в сочетании с военными возможностями России, как великой державы, сделают ее вновь центром притяжения государств, называемых теперь в Москве «ближним зарубежьем», могут не оправдаться. Никто не знает путей выхода России из кризиса. Не имеют для этого готовых рецептов ни Международный валютный фонд, ни Всемирный банк, ни Маргарет Тэтчер, ни Сакс, ни Явлинский, ни Гайдар. Решается задача, не имеющая аналогов в истории человечества. И, увы, скорее всего, она будет решаться стихийно, мучительно и долго, пока кривая куда-то не выведет нашу многострадальную страну. Разговоры о переходе к рынку это еще далеко не рынок. К тому же и рынок бывает разный, есть рынок американский или западногерманский, но есть рынок и индийский или мадагаскарский. Рынок — это определенный уровень цивилизации и развития производительных сил. Нам, конечно, хочется, поставив себе цель перехода к рынку, поскорее получить такую жизнь, как в США или в ФРГ. Слава богу, все больше людей понимают, что этого быть не может. Как мне говорила однажды Н. И. Сац, она с большим интересом слушает дебаты в наших Верховных Советах, какую все же модель общества нам лучше всего избрать для себя — американскую, немецкую, французскую или шведскую. Кажется, склоняются к шведской. Это прекрасно. Только вот неясен вопрос, откуда в Советском Союзе набрать столько шведов.

Нет, господа демократы, партократы, центристы и прочие. У нас может быть только российский рынок, и будет он длительное время не самым привлекательным. При этом не следует забывать, что сам по себе рынок как социальный механизм будет иметь оправдание в глазах народа лишь в том случае, если он будет обеспечивать большинству людей приемлемые условия жизни. Не будет этого, произойдут новые катаклизмы.