Время кобольда

— Замолкни, нежить. Так надо, и ты это знаешь лучше прочих. Не забывай, кто ты и зачем ты. Не делай вид, что ты не ты, а он — не он. Ваши обнимашечки очень трогательные, но от судьбы не уйдёшь.

— Это очень жестоко, — покачала головой Нетта.

— Жизнь — жестокая штука. Может, однажды поймёшь.

***

Когда я вылез из капсулы и помог вылезти Фигле, оказалось, что в коридоре меня ожидала Карина.

— Тондоныч!

— Что-то случилось? Срочное? Терпит, пока я отведу Фиглю в комнату?

— Я сама дойду, Аспид, — отмахнулась Фигля, — не бери в голову. Зайди, как освободишься.

— Уверена?

— Мне уже гораздо легче. Чудо излечения свершилось. Тебя, вон, девочка ждёт, займись ей.

И Фигля действительно уверенно отправилась в комнату. Свободной походкой, чуть ли не насвистывая. Надо же.

— Тондоныч! Эдуард… Э…

— Николаевич, — подсказал я. — Что с ним?

— Он пытался взломать комнату с капсулами. Я видела. Он видел, что я видела, и сначала очень рассердился, а потом сделал вид, что не сердится. Сказал, что я неправильно всё поняла, и вообще я под вашим, Тондоныч, влиянием и сильно запуталась. Но скоро, мол, всё изменится. Тондоныч, я не хочу, чтобы всё изменилось! Я боюсь сорваться. Мне очень хотелось его ударить. Но я ему даже не нахамила.

— Ты большая умница, что сдержалась. Я тобой горжусь.

— Правда?

— Конечно. Я вообще тобой горжусь.

— Вы не говорили…

— Правда? Дурак был. Вот, теперь говорю: «Карина, ты большая умница и молодец. Ты отлично справляешься. Я тобой горжусь».

— Спасибо, Тондоныч! — по её рукам и плечам побежал цветочный узор, по которому запрыгали розовые зайцы. Неловко обняла меня и, смутившись, убежала.

Хорошие они. Им бы кого-то поумнее меня, но… Пусть это всё-таки будет не Эдуард. Утешаюсь тем, что я по крайней мере не худшее, что с ними в жизни случилось.

Я — это уже следствие того, худшего.

***

— Нетта!

Молчит. Дуется, что ли?

— Ну блин, Нетта, прекрати. Дело есть. Ну что ты как маленькая?

— Я и есть маленькая. Дурочка с переулочка! — вон, проявилась, сидит. Чёрно-белая и надутая.

— Ну хоть ты не начинай.

— Ну конечно, всем можно, а мне нет. Я же просто вирп, программа-ассистент…

— Нетта, душа моя электрическая, ты зачем нагнетаешь? Просто скажи, что не так.

— Ох, Антон, никогда ты не умел разговаривать с женщинами!

— Увы, — согласился я. — Но могу в своё оправдание сказать, что с мужчинами у меня тоже хреново получается. Так что случилось?

— А у тебя?

— Ты первая.

— Ладно. Эти намеки Фигли…

— На то, что ты знаешь больше, чем мне рассказываешь?

— Да. Ты можешь меня не спрашивать об этом?

— Почему?

— Я не хочу тебе врать и не могу сказать правду.

— Если честно, Нетт, я и не собирался. Подозреваю, эта информация не сделает меня счастливее. Я прав?

— Абсолютно.

— Каждая девушка имеет право на тайну.

— Спасибо. Твоё отношение очень ценно для меня. А у тебя какой вопрос?

— Эдик может получить доступ к капсулам в обход меня?

— Нет. Но он пытался.

— Мне уже доложили. Зачем он туда лезет?

— Не знаю. Вокруг него много странностей, не находишь?

— Да чёрт с ним. И так понятно, что казачок засланный. И знаешь, Нетта…

— Что?

— Я не буду тебя ни о чём спрашивать. Потому что, если я не верю тебе, то… Чёрт, я просто не хочу жить в мире, где я не верю тебе. Но если мне что-то надо знать, и тебе это не повредит, то скажи. Но «не повредит тебе» в приоритете, ясно? Не спеши, подумай. Оно не горит так-то.

— Антон, ты забываешь, что я не человек, — тихо засмеялась Нетта. — Мне не нужно время на «подумать».

— И? Что-то скажешь?

— Скажу. Квантовая физика однажды додумалась, что сознание есть свойство субъекта наделять существованием себя и окружающий мир. Объект не обладает существованием сам по себе, а является лишь набором свойств, выделяемых наблюдателем из наблюдаемого. Поэтому всякий обладающий сознанием на самом деле взаимодействует лишь сам с собой.

Я ждал продолжения мысли, но она молчала.

— Прости, солнце, я, кажется, слишком тупой для твоих намёков. Верю, что ты сказала максимум возможного, но ты переоценила адресата.

— Просто ты человек, и тебе нужно время, чтобы подумать.

— Ладно, так действительно звучит менее обидно.

***

Фигля определённо проявляла признаки выздоровления. Не лежала, скрестив руки на груди и глядя в потолок, а вдумчиво лопала. Оладушки. С мёдом.

— Хочешь? Я уже обожралась, но не могу остановиться.

— Никогда не мог устоять перед оладушками.

Некоторое время мы сосредоточенно чавкали, стараясь не сильно уляпаться сладким. Антонина — просто чудо.

— Почему ты решила помочь? — просил я, когда оладьи кончились.

— А почему ты решил, что это помощь?

— Обычно так называется, когда кто-то предлагает то, что тебе нужно.

— Ерунда. У меня свои интересы, и они не обязательно совпадают с твоими.

— Я сам не знаю, какие у меня интересы.

— Поэтому и «не обязательно». Может, совпадут. Но если нет — извини, я сама по себе.

— А в чём твой интерес? Если не секрет, конечно.

— Хочу быть живой. Ну или, в крайнем случае, мёртвой. Пусть она заберёт из меня смерть или досыплет её до края. Всё лучше, чем вот так.

— А я-то радовался, что тебе вирт-терапия помогла.