Время мира

Экономика Севера Европы создавалась с нуля. В самом деле, Нидерланды были сотворены. «Большая часть крупных городов Италии, Франции, прирейнской Германии, придунайской Австрии, — настойчиво подчеркивал Анри Пиренн, — возникли до нашей эры. И напротив, лишь в начале средних веков появляются Льеж, Лувен, Мехельн, Антверпен, Брюссель, Ипр, Гент, Утрехт»²⁶.

Каролинги, обосновавшись в Ахене, помогли первому пробуждению. Набеги и грабежи норманнов в 820–891 гг.²⁷ его прервали. Но возвращение к миру, связи с зарейнскими областями и со странами североморскими оживили Нидерланды. Они перестали быть краем света (finistère). Они покрываются укрепленными замками, городами, обнесенными стенами. Толпы купцов, бывших до того времени бродячими, обосновываются вблизи городов и замков. К середине XI в. ткачи из низменных районов устраиваются в городских поселениях. Население увеличивается, процветают крупные земледельческие поместья, текстильная индустрия вдохнула жизнь в мастерские на пространстве от берегов Сены и Марны до самого Зёйдер-Зе.

И все это в конечном счете завершится блистательным успехом Брюгге. С 1200 г. город становится частью кругооборота фламандских ярмарок, вместе с Ипром, Тюрнхаутом и Мессеном ²⁸

. Самим этим фактом город уже оказывается поднят над самим собою: его часто посещают иноземные купцы, активизируется его промышленность, он торгует с Англией и Шотландией, где обеспечивает себя шерстью, необходимой для городских ремесел, а также для реэкспорта в производящие сукна города Фландрии. Связи Брюгге с Англией благоприятствуют ему также и в провинциях, которыми король Англии владел во Франции; отсюда раннее знакомство Брюгге с нормандской пшеницей и бордоскими винами. Наконец, приход в город ганзейских судов укрепляет и усиливает его процветание. Тогда появляется аванпост в Дамме (еще до 1180 г.); позднее— аванпост Слёйс (Шлюзовый), в устье Звейна; создание их было ответом не только на прогрессировавшее заиливание брюггских вод, но и на потребность в более глубоководных якорных стоянках, которые могли бы принимать тяжелые суда (Koggen) ганзейцев²⁹. Ведя переговоры от имени выходцев из Священной Римской империи, посланцы Любека и Гамбурга добились в 1252 г. от графини фландрской привилегий. Однако графиня отказалась разрешить любекским купцам учредить неподалеку от Дамме контору, которая бы обладала широкой автономией наподобие лондонского

Stahlhof, который англичане позже выкорчевали с таким трудом³⁰.

В 1277 г. генуэзские суда пришли в Брюгге; эта регулярная морская связь между Средиземным и Северным морями обозначила решающее вторжение южан. Тем более что генуэзцы были всего лишь передовым отрядом: венецианские галеры, почти что замыкая шествие, придут в 1314 г. Для Брюгге речь шла одновременно и о его захвате, и об его взлете. О захвате, т. е. о конфискации южанами процесса развития, который Брюгге едва ли мог вести в одиночку; но также и о взлете, ибо прибытие моряков, кораблей и купцов из Средиземноморья представляло многообразный вклад богатствами, капиталами и техникой в ведение торговых и финансовых дел. Богатые итальянские купцы обосновывались в городе, они непосредственно доставляли туда самые ценные богатства того времени — левантинские пряности и перец, которые обменивали на промышленные изделия Фландрии.

С этого времени Брюгге оказался в центре слияния крупных потоков: не только из Средиземноморья, но в не меньшей степени из Португалии, Франции, Англии, прирейнской Германии плюс Ганза. Город становится многолюдным: в 1340 г. в нем было 35 тыс. жителей, а в 1500 г., возможно, 100 тыс. «Во. времена Яна ван Эйка (около 1380–1440 гг.) и Мемлинга (1435–1494) он, бесспорно, был одним из красивейших городов в мире» ³¹. А сверх того — определенно одним из самых предприимчивых. В самом деле, текстильная промышленность развивалась не только в Брюгге, она наводнила города Фландрии, где Гент и Ипр достигли блестящего успеха; в целом то был промышленный район, не имевший равных в Европе. В то же время у вершины торговой жизни, над ярмарками и рядом с ними, в 1309 г. создавалась знаменитая брюггская биржа, очень рано ставшая центром сложной торговли деньгами. Корреспондент Франческо Датини писал из Брюгге 26 апреля 1399 г.: «В Генуе, как кажется, существует обилие наличных денег; и того ради не помещайте там наши деньги, разве что сие будет по хорошей цене, а лучше поместите их в Венеции, либо во Флоренции, либо здесь [т. е. в Брюгге], либо в Париже, либо в Монпелье, ежели сочтете за лучшее там их поместить» («А Genova pare sia per durare larghezza di danari e per tanto non rimettete là nostri danari о sarebbe a buon prezo piutosto a Vinegia о a Firenze о qui о a Parigi rimettete, о a Monpolier bien se lla rimesse vi paresse miglore»)³².