Время муссонов. Часть 2

Её утверждение заставило его окунуться в глубины памяти, выискивая параллели. Но память не отозвалась. Она считает, что именно он причастен к смерти Аллы и Фудо. С Фудо ясно, ей сбросили качественную фальшивку, на которую она повелась, но причём тогда Алла?

– А если – нет? – Снова скрип половиц и хриплое дыхание Сэмэя, всё ещё сжимающего направленный на него пистолет. Его учащённое дыхание, как дыхание скалолаза, взбирающегося на вершину, подвешенного на тонких, вибрирующих от тяжести страховых канатов, и казалось достаточно одного неверного слова, как все в комнате перешагнут черту самоконтроля.

– Ты можешь проверить.

Сознание часто играет с нами в прятки. Думая об одном, оно вываливает на стол события, настолько далёкие, что заставляет выискивать в них параллели. Но эта связь между воспоминаниями не прочна и держится на предположениях. Но именно она не позволяет забывать, кто ты и зачем оказался здесь.

– Считаешь, что я убил жену? Обоснуй. Зачем? – хрипло произносит Кетсу Киташи, чувствуя, что где-то внутри него образуется ком ужаса, превращающегося в лавину неизбежного, от которой не так просто скрыться и невозможно избавиться, спрятаться, и не забыть тех видений просто закрыв глаза.

Три метра. С такого расстояния невозможно промахнуться. Если она решила, всё закончится быстро. Но она тянет время. Зачем?

– Мы все будем убиты, – слышит он откуда-то со стороны. И голос этот доносится до него звуками труб архангела Гавриила, заставляя искать выход там, где его нет. Он качает головой и смотрит на своё отражение в окне. Спроси, что такое скорбь, он, не раздумывая, покажет пальцем на себя. В стекле видит Катю и полные глаза слёз, ползущих по маске сочувствия, натянутой на скорбное лицо. Но зыбкое ощущение, что за этой маской что-то скрывается, в душе остаётся.

Поворачивает голову к Сэмэю и неожиданно узнаёт его. Словно до этой минуты между ним и его памятью отсутствовал контакт. Это был тот самый мужчина, что сидел в кафе и смотрел на него сквозь стеклянную витрину почти трое суток назад. Когда мимо проходила Екатерина Голицына. В бежевых полусапожках. Если полиция примчалась по его звонку, то он, не зная того, шёл прямо в капкан.

Вспышка в мозгах, как молния в ночном небе.

Внутри него тлеющий огонь подозрений превращался в пожар, способный сжечь всех, стоящих у него на пути. Силой воли он пытался унять его, но ураган сомнений раздувал его, превращая в сплошную стену ужаса, и еле слышимая ложь усиливала эту боль, заставляя его страдать каждую, последующую, минуту.

Было ли для них моё появление полной неожиданностью? И в чём смысл той инсценировки? Хорошо. Со смыслом немного разобрались. Месть!

Месть?

Сегодня – а завтра ещё явственней – на первый план выходит не то, что вы сделали или собрались сделать, а зачем вы это хотите сделать? Мотивация – прежде всего. Намерения. Поняв намерения, всегда можно найти противоядие. Потому что внешняя видимость всегда бывает обманчива. А чтобы понять эту суть, нужно быть внутри этой сути. Следовательно, напряжённая умственная работа. Работа внутри. К сожалению, разобраться в намерениях собеседника он пока не мог. Не было факта. И её поступки были внешне оправданы.

Зачем они всё это готовили?

Но прозрение, сложившимся в голове пазлом, внезапно толкнуло в спину, да так сильно, что в какой-то момент он почувствовал острую необходимость сорвать все маски. И растворяя ложь эликсиром правды, которой почти не оставалось, Кетсу Киташи выплеснул его последние капли на весы её сомнений, рассчитывая исключительно на здравый смысл. В то, что он собирался сказать, трудно было поверить, но ему это и не требовалось. Потому что правда, упакованная в одежду лжи, никогда не станет истиной, до которой требовалось докопаться.

– Я видел запись, где Алферов встречался с Томинари Оши, у которого я был вчера. Именно он заказал тебя, – внимательный взгляд в упор в глаза Екатерине, в поиске следов сомнений, – Фудо, Аллу и меня с Таней. Я обнаружил видеозаписи, где генерал приказал нас всех убить. Я прочитал это по его губам. Он сказал – «убей всех». Сказал это в доме Томинари Оши. И первой стала Алла. Его дочь. Охотятся за нами – якудза.

Именно они все убивали нас. По его приказу, но, тогда в чём логика его поступков?

Молчание Кати можно было принять за победу. Сэмэй, опиравшийся спиной о стену, опустил руку с «Глоком», монголоидное лицо ничего не выражало, словно его это не касалось. Но даже он почувствовал, что слова, растерзавшие эти мгновения, образовали вакуум, который медленно поглощал всех, затягивая на дно недоверия с такой скоростью, что им бы позавидовали метеориты.

– Ты видел запись? – слова полные удивления.

Вопросы. Их задают, когда пытаются связать концы в логическую цепочку мыслей, заткнув дыры сомнениям. И тогда понимаешь, в какую сторону тянет собеседник, и от кого. Вопросы могут раскрыть сущность бытия или наоборот, измазать правду чёрной краской скорби. Они бывают простыми, как плевок, и сложными, как математическая формула. Но ни один вопрос, не подкреплённый фактами, не укажет путь к справедливости.