Время наступает

Начальник храмовой стражи с каждым новым «отпускником» выглядел все мрачнее и мрачнее. Его люди целый день потратили на полную бессмыслицу, обходя дома и постоялые дворы, расспрашивая хозяев лавок и торговцев на базаре обо всех подозрительных чужаках, появившихся со вчерашнего дня. Таких набралось великое множество всех мастей и видов, однако никого и близко похожего на светловолосых, светлоглазых ангелов не было и в помине. Да и могло ли быть? Ведь ангелы – они на то и ангелы. Он своими глазами видел, как исчезли крылатые воины в сиянии посреди ясного неба. Так не проще ли искать вчерашний день, чем таких беглецов? Он мрачно шествовал за Верховным жрецом, слушая однообразную команду: «Отпустить. Отпустить. Отпустить». Когда бы знал сейчас начальник стражи, что творится в голове его господина, он бы немало удивился и, пожалуй, испугался. Впрочем, Гаумата и сам толком не мог разобраться в обуревавших его чувствах.

С той поры, как увидел он ожившего Мардука, его вера в бога не то чтобы рухнула, но сильно пошатнулась. Ведь бог неведомый всегда сильнее и могущественнее любого, пусть даже самого ужасного, но лишенного тайны.

Мардук и впрямь был грозен. Но требования его были слишком земными. Худо было то, что невыполнение приказа Мардука несло в себе реальную угрозу. Это Гаумата чувствовал всеми поджилками, но, отдрожав и отстучав зубами, Верховный жрец довольно быстро взял себя в руки. Конечно, ему самому не терпелось пролить на алтаре кровь «залетных ангелов», а если нет… Что тогда? Становиться искупительной жертвой Гаумата вовсе не собирался. Чувство страха не покидало его, но оно не леденило кровь, а требовало действия. Быстрого и внезапного, как атака гюрзы.

Наконец последняя шеренга закончилась.

– Отпустить, – медленно произнес Верховный жрец, напряженно глядя в темное лицо рослого ливийца, стоявшего в конце последнего ряда. Он повернулся к начальнику храмовой стражи. – Поиски не прекращать. Ступайте. И чтоб никого из этих, – Гаумата кивнул вслед радостно покидающим галерею дворца чужестранцам, – я больше не видел. Ищите под землей, в воде, но доставьте их сюда!

Он топнул ногой, точно обозначая место, где утром должны были стоять похитители его душевного покоя.

Дверь за спиной Гауматы закрылась с резким хлопком.

– Ну что, высмотрел? – Голос вопрошавшего звучал насмешливо и несколько раздраженно.

– Здравствуй, Нидинту-Бел, – досадливо скривив губы, проговорил Первосвященник. – Ты же видел, что нет.

– Видел, – подтвердил беглый начальник стражи. – Как по мне – пустая затея. Если эти крылатые ублюдки и впрямь не ангелы, а люди, их стоит искать возле Кархана. Прикажи жрецам, которые следуют вместе с армией, пусть выследят их. А ежели удастся, то и изловят.

– Уже распорядился, – огрызнулся Гаумата. – Но армия с каждым днем будет все дальше. А твои летуны нужны мне здесь, и как можно скорее.

– К чему вся эта спешка! И вообще, они такие же мои, как и твои, – ухмыльнулся опальный вельможа. – Их здесь нет. И хвала за то Мардуку.

При звуке этого имени уголок губ Верховного жреца снова дернулся, и он отвернулся, спеша взять себя в руки.

– Это не твоя забота, Нидинту-Бел.

– Они сорвали наш замысел, заставили меня крысой прятаться по щелям, а ты говоришь, что это не моя забота! В своем ли ты уме, мой дорогой родственник? – В глазах сына Набонида сверкнуло пламя гнева.

– Еще ничего не потеряно. Ты все делал, как я сказал?

– Да. Слуга говорит, что хозяин лавки совсем потерял голову от подозрений.

– Вот и прекрасно, теперь осталось нанести последний удар. Надеюсь, сегодня ночью все и случится.

– С радостью погляжу, как его будут рвать конями, – ухмыльнулся Нидинту-Бел. – Но помни, Сусанна моя.

Верховный жрец поморщился.

– Не к добру ты вбил себе в голову эту вздорную девчонку. К тому же тебе, все едино, не удастся поглядеть на смерть бен Эзры.

– Это еще почему?

– Прямо отсюда ты отправишься в лагерь Кира с письмом, которое я тебе дам. Найди Лайлу, она поможет.

– С этим можно повременить, – пробовал отмахнуться Нидинту-Бел.

– Нельзя. Ты должен доставить письмо до того, как армия Валтасара окажется вблизи персов, – жестко отрезал Гаумата.

– Будь по-твоему, – пристально глядя в лицо Верховному жрецу, согласился сводный брат Валтасара. – Вечером, после наступления темноты, я отправлюсь к Киру. Но перед тем я еще успею навестить эту кошечку. Потому что когда за дело возьмешься ты, навещать уже будет некого.

– Ты поедешь сейчас же! – Слова Верховного жреца звучали как приговор, не подлежащий обжалованию. – И не посмеешь даже приблизиться к дому Сусанны! И помни, мой дорогой родственник, что именно такова воля Мардука!