Время — назад

После этого Стас с охраной с трудом вывели меня из ресторана и запихнули в машину. Домой мы ехали через всю Москву. За окошком мелькали огни ночного города, а я лежал как тюфяк на заднем сиденье и затуманенным взглядом тупо смотрел в одну точку. Что-то я совсем расклеился. Давно со мной такого не было. Я, конечно, понимаю, что день выдался тяжёлый, и жизнь вообще повернулась ко мне жопой. Но это не значит, что я должен сдаваться. Впереди меня ждут непростые времена. Соберись, дружище. Хватит распускать сопли. Ты же Авося, мать твою. Стисни зубы, сожми кулаки и двигайся вперёд. И где только наша не пропадала…

Глава 44

Москва. Лубянка. 25 февраля. 2017 года.

— Добрый день, Сергеевич. Привет, Коленька, — Майор Павел Берданов неторопливо вошёл в кабинет полковника Воркутина. Пару секунд он просто стоял на пороге и угрюмо смотрел себе под ноги, — Слышь, Сергеевич, там у тебя за дверью какой-то дедок с бабкой сидят.

— Я знаю, — Воркутин приветливо улыбнулся и кивнул гостю на один из стульев, — Ты, Паша, проходи, не стесняйся. Я тут Коленьке рассказываю, как правильно готовить котлеты по-киевски. Он ведь ещё молодой и глупый. Одними хот-догами и Дошираками питается. А ты, кстати, чего такой грустный?

— А чему тут радоваться, Сергеевич? — Берданов тяжело вздохнул, — Авосю мы упустили. Видел вчера его наглую рожу, когда суд его оправдал. Он ведь смеётся нам в лицо. Знает, что ничего не можем с ним поделать. Мне говорили, что сразу после суда он арендовал дорогой ресторан и бухал там всю ночь со своими дружками бандитами. Десятки тысяч долларов потратил на одну пьянку. Мой отец всю жизнь в совхозе на тракторе горбатился и в глаза таких денег не видел. Копейку каждую считал. Зимой в рваных сапогах ходил. А эта мразь швыряет деньгами, словно фантиками. Когда ему стало скучно, начал из пистолета по люстрам палить. Не понимаю, чего мы с ним церемонимся. Пытаемся какие-то законы соблюдать. У этой мрази давно всё схвачено и куплено. Плевал он на все наши законы. Нужно отвезти его лес и пристрелить, как бешенную собаку.

— Погоди, Паша, — Воркутин хитро усмехнулся, — Не гони впереди паровоза. Никто не обещал, что с Авосей будет легко справится. Это птица другого полёта. Мы, так сказать, нанесли пробный удар. Узнали лучше соперника и его возможности. Всё не так плохо, как кажется. Сам посуди, Паша… ну, допустим, признал бы суд его вину. А, что дальше? Сел бы он на шесть или семь лет за мошенничество и подкуп должностного лица, а потом отбыл пол срока и вышел по условно-досрочному. Ни меня, ни тебя, ни президента такой расклад не устроит. Авосе нужно серьёзную статью шить. Чтоб до конца жизни гнил в Белом лебеде.

— В том и дело, что нет на эту мразь ничего серьёзного, — Берданов обречённо развёл руками, — Сам проверял. Только всякая мелочь, вроде пьяных драк и стрельбы из автомата в центре Москвы. Дела он ведёт чисто и аккуратно. Ни к чему не подкопаешься.

— Ошибаешься, Паша. Если хорошо поискать, то обязательно найдёшь кое-чего интересного. Раскопал я тут недавно одно весёлое дельце. Для Авоси это верная смерть. Как иголка для Кащея Бессмертного, — Воркутин достал из сейфа и положил перед Бердановым тонкую папку с бумагами, — А теперь слушайте меня внимательно… Около года назад в Подмосковье, неподалёку о Одинцово состоялась стрелка между нашим «другом» Авосей и тогдашним владельцем Оловенстроя — Костей Оловянным. Чего-то они там не поделили, в результате чего встреча переросла в крупную перестрелку. Погибло не меньше тридцати человек, включая известного криминального авторитета по кличке Хан. Вся Москва об этом знает, но никто ничего толком сказать не может. Уцелевшие люди Оловянного молчат, как рыбы. Люди Авоси — тем более. Найти нужных свидетелей оказалось очень проблематично. Пришлось сильно подсуетиться.

Сказав это, Воркутин сделал небольшую паузу и достал папироску из пачки Беломорканала. Чиркнул зажигалкой, смачно затянулся едким дымом, после чего кивнул, сидевшему рядом, капитану Беднову.

— Коленька, ты у нас самый молодой. Будь добр, сбегай в коридор и пригласи сюда деда с бабкой. Они там уже пол часа ждут.

Коленька послушно выбежал из кабинета и через секунду вернулся с двумя свидетелями. Первой вошла бабка. Была она невысокого роста и квадратная. Закутана в два платка и три тулупа. Стоит неподвижно посреди кабинета. Лицо серьёзное, губы плотно сжаты, а глаза подозрительно смотрят на ФСБшников. Муж её с виду был похож на какого-то деда Мазая, всю жизнь прожившего посреди леса. Высокий и сгорбленный. С пепельно-седыми волосами и длинной бородой. Растерянно озирается по сторонам и нервно теребит в руках старую меховую шапку.

— Вы присаживайтесь, добрые люди.

Полковник Воркутин указал им не два стула. Дед присел. Бабка почему-то осталась стоять на месте.

— А теперь, уважаемые, рассказывайте, как всё было.

Дед растерянно кивнул и отложил в сторону свою шапку.