Время не властно

Но неизбежный момент настал: политика «разделяй и властвуй», обычная для Паучьей Королевы и ее прислужниц, вбила клин между ними. Беспомощный Аратис Хьюн, прикованный к стене в темной пещере, вынужден был собрать всю силу воли, чтобы не впасть в отчаяние. Требовалось поистине мощное воображение, чтобы поверить в преданность Джарлакса сейчас, когда преграда, разделявшая их, казалась непреодолимой.

Если Джарлакс вообще еще оставался жив и хоть как–то контролировал ситуацию.

Наемник снова вздохнул, затем совершил акробатический трюк: оттолкнулся от пола, развернулся лицом вниз и уперся ногами в стену. После этого он выпрямился во весь рост, насколько ему позволяли невидимые оковы, и изо всех сил постарался оттолкнуться от стены.

Но все было тщетно. Запястья ныли, босые ступни кровоточили, однако магические кандалы не поддавались.

Пленник вернулся в прежнее положение и, усевшись у стены, попытался расслабиться, найти некое далекое–далекое убежище, где страхи и горечь разочарования не терзали бы его.

Аратис Хьюн отключился от окружающего, перестал воспринимать физический мир, поэтому не мог бы сказать, сколько прошло времени. Один день, три дня — он не знал. Его вывела из этого искусственного забытья какая–то возня в темноте.

Пленник напряг зрение, уловил движение, и в мозгу мелькнула мысль о Джарлаксе. Но в следующий миг он отпрянул к стене, и сердце его болезненно сжалось. К нему приближались трое дроу, два мужчины–телохранителя и жрица — довольно высокопоставленная, если судить по расшитому драгоценностями платью с огромным стоячим воротником.

Женщина подошла вплотную к пленнику и устремила на него тяжелый, пристальный взгляд; затем подняла руку и пошевелила пальцами, негромко произнося нараспев заклинание. Один из стражников подошел ближе и бросил на пол к ногам Аратиса какой–то сверток.

Аратис Хьюн стиснул зубы, полагая, что сейчас его накроет магическая волна нестерпимой боли, но вместо этого его руки неожиданно упали — зачарованные кандалы открылись.

Жрица небрежно указала на сверток, лежавший на полу.

Аратис Хьюн с подозрением посмотрел на женщину, покосился на узел, затем снова встретился взглядом с тюремщицей.

— Мы уходим, — произнесла она суровым тоном и снова кивнула на узел; по ее тону было ясно, что понятие «мы» включает также и Аратиса Хьюна.

Наемник решил, что терять все равно нечего, наклонился, развернул сверток и вытаращил глаза, увидев содержимое: здесь были его одежда и все вещи, включая оружие.

Ему вернули даже флаконы с ядом.

— По приказу Дома Насадра ты больше не пленник Чед Насада, — пояснила жрица. — Быстрее одевайся и иди за нами.

— Джарлакс, — одобрительно пробормотал Аратис Хьюн, натягивая одежду.

Спустя некоторое время они покинули туннели и пещеры и вышли на один из средних уровней Чед Насада. Однако они не стали подниматься туда, где, как знал Аратис Хьюн, располагался дворец могущественного Дома Насадра. Они начали спускаться и в конце концов очутились на дне ущелья, неподалеку от городских ворот.

Неужели стражи собрались выпустить его в Подземье?

Но нет, вместо этого его привели к участку стены, расположенному за пределами V-образной расселины, и там один из охранников открыл потайную дверь, замаскированную под природный камень. Жрица велела Аратису Хьюну следовать за собой, и они вошли внутрь через узкую дверь, за которой тянулся тесный коридор. Двое дроу–воинов остались снаружи.

Путь жрице и наемнику освещали пурпурные шары, и вскоре они попали в комнату, обставленную с некоторым комфортом. Пол был устлан мягкими подушками, у стены виднелась стойка с разнообразными дорогими на вид бутылками, на полке стояли хрустальные бокалы.

Пока Аратис Хьюн рассматривал все это, жрица неожиданно схватила его запястье и потянула руку на себя. Он уставился на женщину, не веря своим глазам. А она произнесла исцеляющее заклинание, и по телу бывшего пленника прокатилась теплая волна, унося с собой боль от наручников, синяков и кровоточащих ран.

— Извинения приняты, — лукаво произнес наемник.

Жрица хмыкнула, на лице ее отразилась смесь брезгливости и насмешки, и она отошла к стене, чтобы налить себе вина.

— Это наш будущий дом? — нагло продолжал Аратис Хьюн. — Кажется, подушки достаточно удобные.

— Может быть, я сделаю тебя своей игрушкой, а может быть, и нет — как я пожелаю, — произнесла жрица. — У тебя нет права голоса в этом вопросе, безмозглый чужак, у тебя нет надо мной никакой власти. Не думай, что я нянчусь здесь с тобой по собственной воле. Я всего лишь подчиняюсь приказу Верховной Матери Насадра.

— И Госпожи Ллос, без сомнения, — ответил Аратис Хьюн с поклоном. Прежде чем он успел выпрямиться, в дальней части помещения раздался скрежет камня о камень, и наемник, подняв голову, увидел, что часть стены отъехала в сторону.

В помещение вошла другая жрица, одетая в великолепное платье, усыпанная драгоценностями и державшаяся как повелительница. Аратис Хьюн, оглянувшись на свою спасительницу, увидел, что та склонила голову и почтительно опустила взгляд; и он последовал примеру женщины.