Время не властно

— Я не знаю, каким образом ты это сделала, но ты это сделала, и последние события кажутся мне частью сложной игры. И цель этой игры — соблазнить Дзирта, — сурово произнес он. — Ты же слышала слова, с которыми Дзирт обратился к Ллос. Что, если бы она была достойна его поклонения, она вернула бы Закнафейна без всяких просьб. — Он окинул племянницу пристальным, тяжелым взглядом и напомнил ей: — А тебя об этом никто не просил.

— По–твоему, я хочу, чтобы Дзирт мне поклонялся?

— Если не поклонялся, то любил — как мужчина любит женщину.

Ивоннель снова пожала плечами, но не покачала головой, чтобы отрицать это обвинение.

— Темные эльфы живут много, много лет. Люди — гораздо меньше.

— И она проживет еще меньше, если ее убьет враг.

Ивоннель резко остановилась и развернулась лицом к Джарлаксу, и когда тот, в свою очередь, обернулся к ней, она с силой ударила его по лицу.

— Я не враг Кэтти–бри, и она мне не враг, — процедила девушка сквозь зубы. — Я ни за что не стала бы отнимать у Дзирта его жену, его любимую женщину — даже если бы она была моим врагом.

— Но ты же не можешь отрицать того, что он тебя интересует.

— Да, интересует.

Это было сказано очень просто, без малейших колебаний, без стыда.

— Отсюда и возвращение Закнафейна, — рассуждал Джарлакс.

— Ты все время это повторяешь, но я знаю, что у тебя не имеется никаких доказательств моей причастности к этому событию. Потому что доказательств нет и быть не может. — Она снова пожала плечами. — Судя по всему, Закнафейн вернулся благодаря вмешательству некоего божества, а я не принадлежу к числу богов. Подумай лучше о Миликки, которая вернула Дзирту его Компаньонов из Халла.

— Это возвращение было запланировано Миликки очень давно, с самого начала.

— Тогда обрати свой взор к Ллос, — предложила Ивоннель. — Хотя Миликки все равно могла быть инициатором.

— Но зачем это нужно Миликки? — спросил совершенно растерявшийся Джарлакс. — Неужели ты веришь в эту чушь? Что Дзирт способен изменить ее взгляды? Именно это ты сказала, когда объявила мне о возвращении Закнафейна, помнишь? Что, по мнению Дзирта, он может изменить саму Ллос. Неужели это…

— Возможно, боги являются богами именно потому, что они проникают в смысл событий настоящего и способны видеть будущее, — перебила его Ивоннель. — Следовательно, они не совершают ошибок смертных с их недальновидностью. Я много думала об этом — ты же понимаешь, я обладаю уникальными знаниями, позволяющими мне ответить на этот вопрос. И мне кажется вполне разумным предположить, что Ллос понимает неизбежность нашей революции, Джарлакс, и понимает, что не в силах ее предотвратить.

— Неизбежность? — хмыкнул Джарлакс. — Хотелось бы мне разделять твою уверенность.

— Изменения в Мензоберранзане уже начались. Изменения будут всегда, и неважно, способствуют они движению вперед или нет. Ллос знает это и понимает, что ты сыграл в этих переменах огромную роль.

— Только, прошу тебя, никому об этом не рассказывай, — усмехнулся Джарлакс. Слова его были шуткой лишь отчасти. Меньше всего он хотел увидеть собственное отражение в паучьих глазах Госпожи Ллос.

— Твой город, Лускан, представляет собой смертельную угрозу для старого порядка, — продолжала Ивоннель. — Самое могущественное слово в языке дроу — иблит. Пренебрежительное, брезгливое отношение к расам, которые отличаются от нас, — это суть высокомерия дроу, а высокомерие и непомерное самомнение дроу основаны на могуществе и жестокости Паучьей Королевы. Но только подумай о том, чего ты достиг в Городе Парусов, Джарлакс.

— Я управляю городом из тени при помощи дроу, который маскируется под человека, верховного капитана, — возразил Джарлакс. — В этом трюке нет ничего нового для обитателей Мензоберранзана.

Ивоннель рассмеялась.

— То, о чем ты говоришь, осталось в прошлом. Сейчас в Лускане дроу открыто общаются с обитателями поверхности — даже с самыми могущественными. В новой Главной башне тайного знания Громф Бэнр, бывший архимаг Мензоберранзана, изучает загадки вселенной вместе с Пенелопой Гарпелл и незересскими лордами, с учеными волшебниками и колдунами других рас. Вижу, единственным, для кого маскировка Бениаго еще имеет какое–то значение, остался ты сам. Всем придворным короля Бренора и большинству жителей города известно, кто является истинным правителем Лускана. А заодно и хафлингам из этой милой деревушки.

— И что дальше? В чем заключается эта «смертельная угроза»?

— Ллос, точно так же, как и ты, знает, что это близкое соседство не вызывает презрения к нам у других разумных рас, не вызывает страха перед дроу. Совсем наоборот, оно стирает предрассудки. Самым непростительным грехом Дзирта в глазах богини было не то, что он покинул Мензоберранзан, а то, что его принимали как друга в Серебристой Луне и Глубоководье. Это угрожает ее владычеству. Как она сможет держать в подчинении своих прислужников в Подземье, если им станет доступен новый мир? Мир, в котором есть еще многое, кроме тьмы, ненависти и кровопролития?

— Но она не убила Дзирта, — напомнил ей Джарлакс. — Она могла легко все исправить, устранив его.