Время перемен

— А ты-то тут при чем? — возмутился Сучков. Он подключился к линии вызова и теперь безуспешно пытался вывести на дисплей картинку, но вместо лица их однокашника на экране высветился Петергофский каскад. По ту сторону тоже работала система защиты.

— Морально переживал! — Буркин захихикал. — За невинно ущемленного в правах однокашника.

— Китайский ресторанчик на Загородном — это все, на что ты можешь рассчитывать, вымогатель! — заявил Сучков.

— Ты, Сучков, какой-то жадный стал. Ладно, сделаем скидку на твое сложное семейное положение. Согласен на ресторанчик.

— Артём?

— Нет возражений, — сказал я. — А что у тебя с семейным положением?

— Долго рассказывать.

Иван коснулся сенсора:

— Дежурный! Подготовить вертушку! — И пояснил, повернувшись ко мне: — Извини, но времени для конных прогулок у нас нет.

— Может, бог с ним, с рестораном? — предложил я. — Прямо здесь перекусим, а Серегу…

— Расслабься, — Иван хлопнул меня по плечу. — Команды даны, машина запущена. Давай поспорим, что самое позднее завтра утром мне принесут результат. На блюдечке с голубой каемочкой.

Серега Буркин, наш односкамеечник, человек, с которым мы бок о бок проработали пять лет в Департаменте внешней разведки, сменил имидж. Нацепил, понимаешь, новенький мундир статского советника, приколол рядом со значком нашей Военной Императорской школы университетский ромбик, отпустил бородку, которая на его широкой сибирячьей физиономии смотрелась уморительно. Короче, прикидывался умником. Только это была чистая бутафория, потому что умник из него — как из бульдога борзая. Но я, грешным делом, его новому назначению порадовался. Потому что теперь корешок наш Серега заведовал отделом «генных технологий» в НИИ исследования безопасных направлений науки, а следовательно, мы с Иваном имели полное право ввести его в курс дела. Только оказалось, что статский советник уже владеет полным объемом информации, включая и результаты, добытые операми и психологами Департамента территорий. Ну да разведка — она и есть разведка. Так что наш обед как-то самопроизвольно превратился в совещание. Но перед этим Серега Буркин извлек из кейса черный приборчик размером с кулак, приложил палец к сенсору, на макушке прибора зажглась красная мигалка — наш кореш заявил, что теперь маленький банкетный зал китайского ресторана на Загородном является помещением абсолютной изоляции. Сучков тут же активировал свой служебный суперзащищенный коммуникатор и убедился, что тот ослеп и оглох. Буркину это настолько понравилось, что я не стал его разочаровывать сообщением, что мой «алладиновский» браслетик продолжает работать без помех.

Совещание совещанием, но сначала мы, конечно, покушали. Лично я китайскую кухню не очень жалую, но должен признать: было вкусно. Хозяин ресторанчика был чем-то обязан Сучкову, и повар его расстарался. Но вина их «цветочно-фруктовые» я пить все равно не стал. Принял для аппетита сто пятьдесят водочки, запил ледяной минералкой. Я же как-никак в отпуске — должен соответствовать.

— В общем, так, судари мои, — произнес Буркин, мусоля в кулаке бокал с синей жидкостью, — поелику идея встречи — моя, то начинать — вам. Тем более и чином я старше.

Иван хмыкнул.

Я ухмыльнулся:

— Можно и начать. Мы — люди не гордые…

И выложил свою часть истории.

Следом за мной Сучков, помявшись немного, все-таки поделился «нарытым».

Настала очередь статского советника делиться информацией, но Буркин вместо этого спросил:

— Слышь, подполковник, ты в этой теме фальши не чувствуешь?

Иван нахмурил белесые брови:

— Проясни!

Буркин повернулся ко мне:

— Скажи мне, алладиновец, ты способен отличить психа от нормального человека?

— Когда как. Сам знаешь: бывают такие психи, которых кроме как в период обострения даже спец не опознает.

— Это не тот случай, — Буркин посмотрел на меня сквозь синию жидкость китайской настойки. — Здесь, если я правильно понял Ваньку, все четко: есть раздражитель — есть патологическая реакция. Предполагается, что ты стал ее объектом. И ничего не заметил?

Я задумался… Потом покачал головой. А ведь Серега прав: психопатологию я должен был заметить. Это — как запах дерьма. Учуешь — не ошибешься.

— Не слишком ли ты глубоко копаешь? — осведомился Сучков. — Обычное хулиганье именно так себя и ведет. Тем более — с расовым душком публика. А Темка у нас — с самурайской примесью.

— Ерунда! — отмахнулся Буркин. — Он на японца меньше похож, чем я — на китайца. И я, конечно, не знаю, как у вас в жандармерии, но у нас в разведке любой действующий оперативник маньяка от хулигана отличит с ходу. По одной только пластике движений. Так, Артём?

Я кивнул.

— Но ты ничего не заметил?

— Ничего. Разве что нахальства у них было больше, чем таким по рангу положено.

— А ты присматривался? — вмешался Сучков. — Ты же когда этим «бердышам» физиономии правил, до того ли тебе было?

— Именно что до того! — воскликнул Сергей. — Он же их автоматом прокачал. Именно потому, что дрался! Это же рефлекс: любой, кто рукопашкой серьезно занимался, — знает.