Время снимать маски

– Когда-то давно я слышал это от отца, – с горечью произнес Шутер, – и мой старший брат поддерживал его и благословлял. А я… Я считал все это глупостью. Их доверчивость меня пугала. И что в итоге? Вот уже двадцать лет, как вся моя семья покоится в земле… Измениться! Да, человеку это подвластно, но только если он действительно человек и никак иначе… Верно сказано, на этом свете меня держит лишь жажда мести и, будь вы хоть трижды священником, вы не вправе меня судить… Не смотрите так, отец. Когда-нибудь и я изменюсь. Когда найду убийцу.

Болезненная пульсация в правом плече вернула Шутера в действительность. Он поморщился, как будто только сейчас почувствовал открывшуюся рану.

– У вас случайно не найдется лишнего револьвера?

Озадаченный священник отпрянул в нерешительности.

– Свой я потерял прошлой ночью. А без него, как без рук. Так что, есть он у вас? – не дождавшись ответа, Шутер встал. – Что ж… Надеюсь, эти стены сохранят мою тайну, – и пошел к выходу, захватив ружье.

– Постойте!

Священник сбегал в свою каморку и вернулся, протягивая револьвер.

– Возьмите это и берегите себя. Вы нужны людям!

Шутер принял оружие, провел по нему рукой и благодарно посмотрел на святого отца.

– Клянусь, ни одна пуля, вырвавшаяся из этого ствола, не принесет смерти.

Теперь он обязан не только себе. Клятва облегчила душу, и внутренний демон, всплывающий каждый раз перед выстрелом, тот, что неизменно обвинял его в слабости, наконец умолк.

Священник кивнул ему на прощание, и стрелок, на ходу проверяя патроны, вышел за дверь.

Глава 34. Время пришло

Волнения утихли только к вечеру. Но в городе до сих пор слышались возмущенные голоса. В таверне царило безумие. Обрадованные одержанной над солдатами победой и успешным освобождением друзей, мужчины бросились отводить души, играя в карты и развлекаясь. Однако никто из бандитов этим вечером так и не решился туда зайти, сегодня они ограничились своим кругом и выдавали едкие шуточки только в присутствии членов банды.

Тем временем на ранчо Каталано стояла тишина. Майк и Билли, уставшие с дороги, отдыхали в одной из комнат. Бенито зажигал свечи, неторопливо передвигаясь по дому. Сью тихонько посапывала в кроватке.

Молли заканчивала стирку. Рядом с ней лежала куча мокрой одежды, которую предстояло развесить. Она сложила ее в корзину и вышла на крыльцо.

Здесь, покачиваясь на стуле и раз за разом касаясь спиной деревянного дома, находился Шутер. Он выпускал в воздух кольца табачного дыма и, сузив глаза, смотрел на дорогу.

Молли прошла мимо и принялась развешивать белье, а когда направилась обратно, замерла на полпути.

– Ваше плечо! Вы весь в крови! Как я могла забыть!

Ругая себя за невнимательность, она сбегала за бинтами и чистой водой.

– Снимайте рубашку, – скомандовала она. – Нужно промыть рану.

Стрелок повернул к ней задумчивое лицо и через минуту вновь отвернулся.

– Мистер Шутер, – прозвучало неуверенно.

Он неторопливо вынул изо рта сигару и бросил ее в ведро. Их взгляды пересеклись.

– Зовите меня Генри.

От его холодного тона и поразительного спокойствия по спине Молли пробежали мурашки. В темных мужских глазах она разглядела что-то необъяснимо пугающее, какую-то свирепую энергию, которую он удерживал в себе и не давал прорваться наружу.

Она дождалась, когда он отведет взгляд, и встала перед ним, не принимая отказа.

– Вы можете быть в каком угодно настроении, но я не позволю вам ходить в таком виде. Снимайте рубашку!

Шутер приятно удивился ее напористости. Снял шляпу, повесил на гвоздь, а запачканную рубашку бросил на перила.

– Повернитесь сюда. Вот так.

Она обработала рану, стараясь обходить болезненные участки, и аккуратно начала накладывать бинт.

– Вам нужно показаться врачу. Мне не нравится покраснение вот здесь, – она слегка дотронулась до кожи и заметила, как он вздрогнул. – Простите… Генри. Непривычно называть вас этим именем.

– Это ненадолго.

Ее руки замерли, но вскоре продолжили движение.

– Да, Молли, ненадолго.

– Зачем вам уезжать? У вас есть ранчо, есть помощники, Бенито и… Майк с Билли… И я.

Шутер смотрел на нее, почти не мигая, разглядывал ее смущенное лицо и, помолчав немного, произнес:

– Вы должны понимать.

Молли закончила с перевязкой и с грустью опустила голову.

– Но Генри…

Не договорив, она перевела взгляд на дверь. Шутер повернулся туда же. За спиной стоял Майк. Он выглядел устало и прихрамывал на одну ногу. На его лицо набежала странная тень, будто ему открылось то, что видеть неприятно.

– Он проснулся. Хотел попросить тебя заварить чай.

– Конечно, одну минуту.

Молли взяла вещи и ушла в дом, а Майк присел на ступеньку, сложив руки на коленях.

– Генри, значит, – уязвленно произнес он, глядя на дорогу. – Эти женщины кому угодно язык развяжут, да?

Шутер не счёл нужным что-либо объяснять. Вообще, не в его правилах было отчитываться о своих действиях. Если он не раскрывал имени, значит на то имелись веские основания. Вот и все.

Они просидели так минут десять. На горизонте никого не было. Казалось, про них все благополучно забыли.