Время собирать камни

— Это… Как же это? — нарушила ошеломленное молчание тетя Шура. Она сделала шаг к Женьке и наклонилась, вглядываясь в лицо охотника. — Господи, Женечка, как же так?!

— Твою мать! — раздался сзади хрипловатый голос Виктора, успевшего прийти в себя. — Так ты операцию сделала? По смене пола? Я прав, Степан Иванович?

Капица молча кивнул, не сводя глаз с охотника, кривящего губы в странной усмешке.

— По смене пола? — Тоня сначала услышала слова, а потом поняла, что сама их произнесла, повторив эхом вслед за мужем.

— Что вас, собственно, так удивляет? — усмехнулся Женька, и тетя Шура отскочила назад, а Капица повел пистолетом, хотя охотник не шевельнулся. — Квартирку воронежскую пришлось продать, конечно, да только она ведь мне и не нужна уже была. Это было неприятно, но не так уж и сложно. Я имею в виду саму операцию. А все дальнейшее — уколы, гормональные препараты — было гораздо неприятнее.

— Зачем? — прошептала Тоня пересохшими губами. — Зачем вам это все?

— Как зачем? — удивился Женька. — Чтобы убить Витьку, конечно.

Слова охотника прозвучали так обыденно и естественно, что на секунду Тоня и сама удивилась: как же она не поняла? Разумеется, чтобы убить ее мужа.

— Убить меня? — раздался голос Виктора. — Не получилось, Женечка. Совсем ничего не вышло, мисс Басманова.

— Не получилось, — согласился Женька. — Степан Иванович помешал. А ведь жену твою я уже почти спровадил… — В голосе его звучало сожаление. — Жаль, жаль. Конец я тебе приготовил занимательный.

— Можно узнать, какой именно? — иронично осведомился Виктор.

Женька промолчал и только бросил взгляд на Тоню, не сводившую с него глаз.

— Антонина Сергеевна, отойди-ка подальше, — резко сказал Капица. — А я на твое место сяду. Пока Коломеев с дружиной не подъехал, подержу-ка я тебя, милая Женечка, под прицелом.

— Я тебе не милая Женечка, — отозвался охотник. — Ты документы мои видел? Читать умеешь? Там все написано.

— Значит, хочешь все-таки мужиком быть, — хмыкнул Виктор. — А мужичонка-то из тебя получился хреновенький!

Первый раз за все время Женька перевел взгляд на Виктора и неожиданно улыбнулся.

— Не хреновенькими, Витя, мои братья были. А я уж… какой получился. Все лучше, чем бабой быть.

— Женя, Женя, ты что! — очнулась тетя Шура. — Ты что говоришь! Неужели это ты их… Твоих рук дело… Трое забытых… Да за что же, господи?!

Женька задумчиво посмотрел на нее и помолчал. Потом, качнув головой, произнес:

— Как за что, тетя Шура? За дело. Их нужно было убить, обязательно, — в его словах звучала глубокая убежденность. — Во-первых, чтобы Витеньке нашему подарить, а во-вторых, потому что они мешали.

— Чем же они тебе, сволочь такая, мешали? — не выдержал Капица.

— Глашка узнала меня, у нее всегда память хорошая была на лица, — обстоятельно пояснил охотник. — К дому Степаниды пришла, начала глупости всякие расспрашивать, а у самой глаза пакостные-пакостные. Не ровен час, проговориться могла. Да и вообще, дрянная бабенка была, таким на свете и жить незачем. Что в детстве мерзости творила, что сейчас… С ней легко все получилось. — Женька улыбнулся. — Сказал ей, что встретиться хочу, она и попалась. Думала, должно быть, душу ей начну открывать, тут она с меня легкие деньги и потянет. Глупая, глупая…

Он глянул куда-то за Тоню, и та похолодела. Взгляд был такой странный, будто Женька видела что-то, невидимое всем остальным. Тоня обернулась, но за спиной никого не было.

— А Мысин чем тебе не угодил? — подал вновь голос Капица. — Или он тоже дрянной человек был?

— Он понял, — неожиданно ответила за Женьку Тоня. — Он же занимался пластической хирургией. Правильно?

Все удивленно посмотрели на нее, и только Женька сидел спокойный, медленно кивая головой.

— Да, Антонина Сергеевна, все правильно. Глупость большую сделал ваш Аркадий Леонидович. А поначалу я подумал, неплохой мужик! Нет, плохой. Он, видать, начал догадываться, когда про дверь со мной разговаривал. А стал ему дверь делать — подумал: чего он все ко мне приглядывается? Потом он ко мне зашел, намеки странные делал, да не выдержал и предложил в своей клинике кое-что подправить. Ну не глупость ли, а, Степан Иванович?

Капица сглотнул и глухо ответил:

— Дорого же он за свою глупость заплатил!

— По счету, — невозмутимо сказал Женька. — А то, не ровен час, пошел бы с кем ни попадя делиться открытием, а там и до беды недолго. Зачем же оно нам нужно было? Вовсе даже и незачем. Опять-таки, второй подарочек подвернулся. Понравился тебе второй подарочек, а, Вить?

— Мразь ты какая, — прошептал Виктор, побледнев. — Псих законченный!

— А Графка, значит, у тебя третьим подарочком был? — поинтересовался Капица.