Время винограда

Столы всего на дюжину персон.У окон — голубей гортанный говор.Мадам Дюпо — хозяйка, и гарсон,кассирша, и уборщица, и повар.Жонглируя подносами, молчкомдарит улыбку всем напропалую,и в платье с отложным воротничкомнапоминает школьницу седую.Здесь тридцать лет к обеду подают,что б ни стряслось —локально иль глобальноодни и те же восемнадцать блюд,впечатанных в меню мемориально.За стенкой порт в морской голубизне.А тут камин — глаз отвести не смей-ка!В нем вертится вертел, и на огнетомительно вальсирует индейка.В ходу и патиссоны, и инжир,и соусы, и всякие соленья.И молниями вспыхивает жир,

стекая на вишневые поленья.Кофейников начищенная медь.Похоже, здесь владелица и сводыстабильностью хотят преодолетьвсе измененья моды и погоды.Вращается вертел. Огонь трещит.А ну, снопом янтарных молний брызни!Здесь постоянство, как незримый щитот ускорений беспокойной жизни.Но сквозь меню, что я забрал с собой,мне видно, как, в беспомощной утайке,мелькает что-то жалкое поройв улыбке предприимчивой хозяйки.

Египетский сон

Песок.Пустыня.Древняя гробница.Все в мирепревращаетсяв песок.

Спят мумии.Им ничего не снится —ни власть,ни золотая колесница,ни золотойдевичий волосок.Любовь истлела.Ненависть истлела.Как порошок,рассыпалась душа.Песок шершавыйдвижется, шурша.Осталась толькооболочка тела…О, как вы жалки,царственные мумии,пред силою вращенияЗемли!Как много унестис собой

вы думали —и ничегос собойне унесли.Ни сан,ни стеныцарского чертогаот зла защитойне служили вам:вас проклинали нищие,как бога,вам жены изменяли,как рабам…И, глядя в даль,сплошным песком покрытую,я понимаю,искренне скорбя,что человек,болевший пирамидою,больнее всех

обманывалсебя.

У пирамид

Идея-фикс:создать из камня бога.Патлатый сфинкс,ты знаешь слишком много.Нет облаков,везде раздолье зною.Песок вековтеснится под стеною.Крадется тишьбесшумнее шакала.Что ж ты молчишь?Иль знаешь слишком мало?В лучах зари,во тьме тебе не сладко:заговори —и кончится загадка!

Слово о Баальбеке