Время Волка

Это я к тому, что, если б наша молодость пришлась на сегодняшние времена, туго бы Лёньке было. Когда у каждого прохожего в телефоне камера, способная прилично фотографировать и снимать видео и в темноте, и с дальнего расстояния, о тайне частной жизни можно забыть. Только появись где-нибудь, не важно, в Москве или Нижнем Тагиле, с неизвестной красоткой, и тебя тут же заснимут, а потом отправят фото во все газеты или, того хуже, жене. По этому, как его, вайберу! А тогда Лёнька, молодой, холостой и знаменитый, мог вкушать плоды свалившейся на него славы почти безнаказанно. Почти — потому что в итоге он всё-таки нарвался на неприятности, но об этом позже.

Сначала я воспринимал его рассказы о чуть ли не прыгающих в постель красотках как обычный мужской трёп. Мы же, когда выпьем, всегда друзьям рассказываем о подвигах на любовном фронте, часто существующих лишь в нашем воображении. К тому же я хорошо знал Лёньку, скромного, сдержанного, даже робкого, особенно в отношениях с дамами. Но однажды ему пришла в голову идея потащить нас с Полиной с собой на гастроли по Крыму. Стояло лето — жаркое, удушливое и какое-то тоскливое. Поля закончила очередной курс лечения от бесплодия, и опять врачи не давали никаких утешительных прогнозов, я мотался по Москве на скорой, нарабатывая стаж, и ежедневно спасал жизни перегревшимся на солнышке бабулькам и отравившимся очередным «Тройным одеколоном» алкоголикам. Врачей на скорой постоянно не хватало, и иногда приходилось пахать в две смены, залезая в машину в восемь утра одного дня, а вываливаясь из неё в полубессознательном состоянии в восемь утра дня следующего. Хотелось побольше заработать и свозить Польку к морю. А тут Лёня со своим предложением.

— Тебя я оформлю как конферансье, — возбуждённо объяснял он. — Ничего сложного, будешь выходить, песни объявлять! А Полинку просто за свой счёт возьмём, две ставки я не выбью. Ничего страшного, купим ей билет до Симферополя, а там нас уже автобус будет возить. Борька, ты только подумай: Ялта, Севастополь, Феодосия! Накупаемся, отдохнём! Вечером у меня концерт, зато весь день свободен. Бери отпуск или отгулы, что там у тебя есть, и поехали!

Я тогда напомнил ему, что нам обоим не мешало бы съездить в Сочи. Я года два как не навещал маму, а он — Серафиму Ивановну, которая все больше сдавала, и мы уже поднимали вопрос о том, чтобы перевезти её в Москву. Лёнька экстренно решал вопрос с жильём, все свободные деньги вбухивал в кооператив, строил «двушку» с тем расчётом, чтобы в одну комнату поселить бабушку. Но строительство затягивалось, а Серафима Ивановна по телефону упорно заявляла, что никуда переезжать не собирается и всё у неё прекрасно.

— Мне отпуск никто не даст, — вздохнул Лёня. — У меня до конца лета каждый день расписан. И после Крыма Урал, между прочим, а там даже сейчас холодина.

В итоге я согласился. Взял отгулы, благо за месяцы работы в две смены их накопилось достаточно. Полина не работала, так что собрались мы моментально. Лёнька каким-то чудом выбил мне временную ставку конферансье, а Полине дополнительный билет на самолёт, и мы поехали.

Вот тогда я впервые понял, каким небожителем стал наш Лёнька. Нас встречали в Симферополе как генерального секретаря и его свиту: с хлебом-солью, на правительственной «Волге» (Лёнины музыканты, правда, добирались до Ялты, где нам предстояло жить, на автобусе, но нас с Полей он сразу обозначил как самых близких друзей, и на нас мгновенно распространились все причитающиеся ему блага). Гостиница тоже оказалась по тем временам шикарной, с чистым бельём, вежливым персоналом и рестораном на первом этаже, в котором подавали молочные коктейли с соломинкой. Поля сияла, как начищенный пятак, бегала пить коктейли, купалась до одури в море и долго сидела на балконе с книжкой, дыша свежим воздухом и любуясь огромными соснами.

Лёнькин номер оказался напротив нашего, и когда глубокой ночью у него стукнула дверь, я, спящий чутко, как и положено врачу, сразу проснулся. Привычка беспокоиться о товарище артисте у меня была уже тогда, и я выскользнул в коридор. Мало ли, может, ему нехорошо после всего выпитого и он пошёл к дежурной по этажу за анальгином? Первый успешный концерт в Крыму мы отметили в ресторане, перепробовали все местные вина, потом перешли на коньяк, словом, у меня тоже голова трещала, но я предусмотрительно разгрыз таблетку перед тем, как завалиться спать.

Лёнька действительно оказался в коридоре, но не один. Кое-как одетый, в перекошенных брюках и застёгнутой на две пуговицы рубашке, он вёл под локоть барышню. Молодую и весьма симпатичную брюнеточку с третьим размером. Вид барышня имела тоже растрёпанный, но вполне приличный, дамы лёгкого поведения выглядели иначе. Не знаю, как описать, но мужчины обычно чувствуют такие вещи.