Время Волка

– Как мы сообщали ранее, известный певец Леонид Волк подозревается в убийстве любовницы, – бойко тарахтел корреспондент, чуть ли не подпрыгивая в кадре от возбуждения. – К сожалению, нам пока не удалось связаться ни с самим Леонидом Волком, ни с его супругой. В Бутовском отделении милиции также отказались от комментариев, ссылаясь на тайну следствия. Сообщили только, что вчера утром Леонид Волк был отпущен под залог. Но мы отыскали человека, который сможет пролить свет на это загадочное дело и личность всем нам с детства знакомого артиста. Возможно, окажется, что мы совсем его не знали! Итак, сенсационное интервью первой жены Леонида Волка через несколько минут в нашем эфире! Не переключайте!

Какое там «не переключайте»! Леонид Витальевич словно прирос к стулу, не сводя глаз с экрана, где уже мелькали кадры рекламы. Как? Ну как эти сволочи узнают обо всём на свете? Кто мог сказать им про Лизу? Как всплыла причастность Волка к очередному, вполне рядовому для не самого спокойного района Москвы убийству? Господи, это же катастрофа! На всю страну! Ещё и Оксанка! Можно представить, что выдаст эта сумасшедшая баба журналистам!

– Успокойся. – На плечи Волка легли прохладные ладони Полины. – Тебе нельзя нервничать, помнишь? Ты лекарства с утра пил? Нет, не пил. Боря вот тут для тебя оставил. Ну-ка, давай, красненькую и синенькую. Лёня? Ты меня слышишь? Ничего плохого Оксана про тебя не скажет, ты же знаешь.

– О-откуда мне зна-ать? Я её не ви-идел ле-ет два-адцать.

– Ни одна твоя бывшая женщина физически не способна сказать о тебе плохо. Особая магия Волка, помнишь? Таблетки пей.

Однако из комнаты Полина не ушла, села с ним рядом на стул, ожидая продолжения передачи. На экране вскоре появилась Оксана. Впрочем, Волк ни за что бы её не узнал, если бы встретил на улице. Перед камерой сидела глубокая старуха с грязными, давно не чёсанными волосами и опухшим, пропитым лицом, в спортивной майке и трениках с вытянутыми коленками. И надо было обладать большой фантазией, чтобы увидеть в этом существе приму балетмейстерского факультета ГИТИСа, прекрасную танцовщицу, сероглазую красавицу Оксану Бельчинскую.

– Оксана Владимировна, ваш бывший муж, певец Леонид Волк, подозревается в убийстве некоей Лизы Петрашевской. Что вы можете сказать по этому поводу? – тараторил журналист, подсовывая Оксане поближе микрофон.

Снимали на улице, Оксана сидела на лавочке во дворе дома, так хорошо знакомого Леониду Витальевичу, курила, пуская дым в объектив камеры, и снисходительно смотрела на журналиста.

– Лёня? В убийстве? Молодой человек, идите проспитесь, – говорила она на редкость чётко, видимо, ещё не успела принять. – Лёня не способен даже комара прихлопнуть. Он поймает его в кулак, откроет форточку и выпустит на улицу.

– Вы по-прежнему называете его Лёней? Сколько лет вы не виделись?

– Не знаю. Может быть, двадцать. Или больше.

– Он никогда не пытался вас найти? Вам помочь?

– А мне не нужно помогать. У меня всё пре-кра-сно!

Оксана чётко проговорила последнее слово в камеру, хотя весь её вид свидетельствовал об обратном.

– Возможно, он увидит нашу передачу. Что бы вы хотели ему пожелать?

Очевидно, журналист надеялся услышать что-то вроде «чтоб он сдох», но Оксана, снова пристально взглянув в камеру, спокойно произнесла:

– Чтобы он был здоров и счастлив.

На этом интервью и закончилось. Не получив ожидаемой сенсации, журналисты вынуждены были отстать от Оксаны. Зато щедро снабдили интервью собственными комментариями на фоне замелькавших фотографий из той, прошлой, жизни Волка. На снимках они с Оксанкой, молодые и счастливые, улыбались неизвестному фотографу в Александровском саду, с торжественно-взволнованными лицами стояли возле Дворца бракосочетаний, он в костюме, она в белом платье и фате, была даже одна фотография, где они вместе на сцене, кажется, выпускной спектакль в ГИТИСе. Леонид Витальевич пожалел, что под рукой нет очков, хотел бы он сейчас рассмотреть эти снимки получше. Голос за кадром рассказывал о трагической истории любви, коварстве Леонида Волка и обманутой несчастной женщине.

– Сволочи. – Полина решительно нажала на кнопку, и плазменный экран мгновенно погас. – Без стыда и совести люди.

Леонид Витальевич механически кивнул.

– Не смей расстраиваться, слышишь? – Она тряхнула его за плечо. – Я же говорила, Оксанка не захочет вообще ничего о тебе рассказывать.

– Это по-ока. Е-если её на-ашли, то те-еперь не о-отстанут. Не о-они, та-ак сле-едущие, – пробормотал Волк. – По-ойду я, По-оль, у Бо-орьки по-осижу.