Время волков

И все, кто мог произносить слова, принялись произносить слова клятвы. После чего все, кто мог, резанули себе руку ножом, и капли крови упали на землю. Те, кто был в волчьем обличье, прокусывали себе лапу и тоже лили кровь на землю. Клятва крови – сильная клятва. Богиня приняла клятву, все вокруг на мгновение полыхнуло золотистым цветом, и у всех стало так спокойно на душе.

А сейчас старейшины и взрослые волки гоняли молодежь, обучая и натаскивая их. Кто-то будет в человеческом обличье, кто-то в звериной ипостаси, но в бой пойдут все. Лишь самые маленькие останутся дома. А дело старейшины, продумать план, чтобы потери были минимальные, и он думает об этом днем и ночью. А еще ему шепнули, что его дочь жива и успешно достигла севера в компании Алекса и принца Ирвина, который души в ней не чает. Учились и тренировались все, молодежь училась быстро оборачиваться и нападать и сражаться с противником, взрослые оборотни вспоминали и тренировались, освежая навыки. Благо что за это время оборотни отъелись, и все восстановили функции оборачиваемости. В звериной ипостаси только тренировались и охотились, ели – превращаясь в человеческий облик. В лесу и вокруг него появились огромные стада оленей, диких свиней и множество другой живности.

Киреш глянул еще раз на то, как один из молодых волков, промахнувшись в прыжке, вместо горла ухватил руку изображающего жертву. Но инерция была столь высока, что оба покатились по земле, волк оказался быстрей и все же успел атаковать горло еще раз. Киреш усмехнулся и пошел в пещеру, он надеялся, что скоро все восстановят навыки.

* * *

На море была небольшая волна, и фон Бугрина тошнило, он уже давно отдал рыбам все, что ел даже неделю назад, но все равно ощущал постоянные рвотные позывы. Его зеленая физиономия пугала его офицеров, а сам он уже неоднократно проклял и этот поход, и корабль, и даже верховного жреца. Он лишь изредка бросал взгляд на огромную флотилию, двигающуюся к северному берегу; чтобы не растеряться, шли медленно. Хватит и того, что сброд, находившийся на двух кораблях, убил капитана, захватив их, и приказал команде править к берегу, где эти гады растворились в близлежащем лесном массиве, когда достигли берега. Поэтому он распорядился создать охранение армады кораблей из рыцарей Урху, а то так могут и все разбежаться, пока они дойдут до места высадки. В горловину пролива, между морем и океаном, они не полезут, очень там узкий проход и высокие берега, может быть и засада. Вот и решено было высаживаться раньше и уже пешком двигаться к столице севера, городу Дартону. Там тоже надо держать ухо востро, а то эти ухари, которых нахватали в городах, дезертировав, собьются в банды и начнут рыскать по селам и городкам в поисках наживы. Мало заботясь о том, что надо вначале разбить северян, а уж потом бесчинствовать. Крепта последнее время донимали мрачные и тревожные мысли, и чем ближе подходило время высадки, тем тревожней было на душе. Он не был трусом, тем более имея в несколько раз большую армию можно было вообще не переживать, но на душе все равно скребли кошки. Бугрин еще постоял на палубе, вдыхая морской воздух, и не спеша направился в свою каюту.

– Марвин, подай вина, – приказал он слуге и, когда тот принес кувшин и нарезанный сыр, налил себе полный кубок и залпом опрокинул в себя. Это была первая пища, если можно так назвать вино, которую он протолкнул в себя за несколько дней. Вино резко ударило в голову, и Крепт фон Бугрин очень быстро опьянел.

– Убери это, – кивнул он на тарелку с сыром, и когда слуга попытался ее забрать и унести, Крепт вдруг остановил его: – Подожди, пусть пока постоит. Иди, нужен будешь, позову, – сказал он и невидящим взглядом уставился в стол. Когда слуга вышел, Бугрин снова наполнил бокал и выпил, после чего поднялся и, пошатываясь, пошел к кровати, даже не пытаясь раздеться, упал на нее лицом вниз и забылся в тяжелом пьяном сне.

* * *