Время возвращаться домой

 Марк заржал и тут же осекся, когда дядя Миша, вертя наган, глянул на него.

 - Не... Частенько они именно таки поступают. Действительно,боевой. Что ж нагар-то в стволе?

 Волков смутился. После того выстрела первой ночью, он, действительно так и не почистил револьвер. Не до того было. Растыка... А если война?

 - А если война?

 - У меня двадцать второго война начнется. А у вас - не знаю.

 - Да не гебешный он, дядя Миша, - вдруг подал голос Витя-оператор.

 - Чего так решил?

 - А взгляд у него не такой. Я их знаю. Они цепкие, даже когда придуриваются. На презика нашего посмотри. А этот... Чисто щенок. Я за ним наблюдал, он как с Марса свалился. На тачки смотрит, как на тарелки инопланетные. Пиво пьет из банки, как к сиське мамкиной прикладывается. Не, так не врут.

 - Долбанутый?

 - Скорее всего, дядь Миш. Мало ли фриков на свете?

 - То да, то да... А ну, погоди. Стоп! Ствол не трогай пока... Волков, говоришь. Твоя фамилия? Сейчас...

 Дядя Миша достал из нагрудного кармана полувоенной - а без знаков различия, но камуфляжной! - рубашки телефончик и набрал номер. Ждал долго. Потом рявкнул в трубку:

 - Петрович? Твои подставы? Тебе какого хера надо? Не мог моих бандитов на понт взять, решил засланца своего ко мне сунуть? Какого, какого... Вот этого вот. Волкова Алексея Владимировича, девятнадцатого года рождения... Да сам ты обалдел! Вот, напротив меня сидит, в форме стрелкового лейтенанта РККА. А чей тогда? Хорошо, жду...

 Дядя Миша положил телефон рядом с револьвером и развел руками:

 - А чего шашлык не кушаем? Реально вкусный.

 Шашлык и впрямь был очень вкусный. Одна проблема, ножи и вилки были тоже пластмассовые. Дядя Миша обошелся очень просто. Вытащил из необъятных недр своих карманов черный обоюдоострый ножик. Сначала нарезал им куски мяса, затем спокойно накалывал, макал в томатный соус и отправлял их в заросший черной щетиной рот, время от времени поглядывая на Волкова.

 Лейтенант же, плюнув на приличия, просто брал мясо руками. Оператор поступил так же. Один Марк пытался резать куски белым недоразумением. Потом тоже рукой махнул.

 - Руками вкуснее, - пробормотал он, глядя в белое от жары небо. - Почему так?

 - Все мы звери. Только некоторые умные. А некоторые - нет.

 Задребезжал телефон. Дядя Миша, вытерев салфеткой рот, неторопливо взял его.

 - Дьяконов!

 Потом он долго слушал и лицо его вытягивалось. Наконец, он протянул руку Волкову:

 - Там тебя...

 Лейтенант приложил трубку к уху. Нет, все-же не очень удобно, теряешься, какой стороной прикладывать...

 - Да?

 - Что, лейтенант, раскусили тебя, хе-хе?

 - Герман Семенович? - едва не подавился Волков.

 - Он самый. Что ж ты домой не собрался?

 - Да я не знаю как, Герман Семенович! Я бы с удовольствием! Вы же знаете!

 - Знаю, знаю. Парням правду сказал?

 - Так точно.

 - Передай старшему трубку. Стоять! Слушай меня. Я им скажу, что ты выездную практику проходишь, лейтенант. Преддипломную, так скажем. Легенда, что ты попаданец из сорок первого в наше время. Понял? Можешь придуряться как знаешь. Все. Трубу старшему.

 Волков оторопело передал трубку дяде Мише.

 Тот долго и молча слушал Германа Семеновича, потом, наконец, дал отбой, сунул трубку в карман и продолжил есть шашлык.

 - Ну что там? - не выдержал Марк.

 - Ак это... Парень к нам из сорок первого прибыл. На экскурсию, так сказать.

 - Дядь Миш, ты че?

 - Че слышал. Доедай, поехали!

 - А я хотел пивка...

 - Перехотел. Пиво вечером будет.

 - А меня коньяк есть! - нашелся Волков. - Только он в машине!

 - А коньячок под шашлычок вкусно очень! - пропел Марк тонким голосом.

 - По местам! - встал дядя Миша, вытирая рот рукавом. Салфеток Джафар не подавал.

 Уже в машине Марк разнылся насчет коньяка. Волков достал одну из бутылок, протянул ее репортеру. Тот, лихо выкрутив деревянную пробку, жадно глотнул волшебного напитка. Потом протянул ее Вите, тот тоже сделал большой глоток, не поморщившись.

 - Держи! - протянул он бутылку лейтенанту.

 - Не, я не пью.

 - Да? тогда давай мы опорожним... - потянулся было Макс к бутылке, но дядя Миша перехватил правой рукой коньяк. Левая спокойно лежала на руле.

 - Ишь ты. Молодцы парни. Даже коньяк аутентичный. Аж тридцать девятого. Марк, ты почти столетней давности коньяк хлещешь из горла.

 - А я не парюсь. Мне лишь бы градус, дядь Миш, отдай бутылку.

 - Вот еще. Я тоже хочу попробовать.

 - Дядя Миша, у меня еще одна есть.

 - Тоже тридцать девятого?

 - Ага, трехзвездочный. В "Елисеевском" брал.

 - Раз есть, тогда допинывайте. Одна осталась?

 - Одна. Еще водка есть, но она современная.

 - Ага. А скажи мне, товарищ лейтенант, что находится напротив второго христианского кладбища?

 - В Одессе?

 - Ну да.

 - Так еврейское кладбище. А что?

 - Молодец. Хорошо подготовился. Даже такое знаешь.

 - А что?

 - Нет там сейчас еврейского кладбища, одни ворота остались.

 - Как так?

 - Да вот так. Когда румыны в Одессу вошли, на месте еврейского кладбища они устроили... Там евреев Одессы убивали. Некоторых расстреливали, некоторых сжигали.

 - Как сжигали?

 - А живьем. Сгоняли, заставляли ямы копать, туда всех загоняли, бензином обливали и поджигали.

 - Живых? - сглотнул Марк.