Время жить - 2. Безжалостное небо

«Лады», – повторил про себя Собеско. От деловитой собранности напарника ему самому стало спокойнее. Они заняли позицию, изготовились к стрельбе и снова стали ждать. В засаде.

Тут совсем рядом захлопали выстрелы из «мухобоек». Это пришельцы вышли на первую линию истребителей.

Первая линия только здесь и сейчас называлось первой. Для построивших ее некогда картагонарцев она-то была крайней. Причем не тем последним рубежом, на котором полагается вставать насмерть, а так... вспомогательными точками, предназначенными для подкрепления огнем наиболее опасных направлений... Если, конечно, до этого дойдет... Во что картагонарские фортификаторы, похоже, не очень верили.

Поэтому дотов в этой линии было мало. Поэтому открыть огонь по танкам пришельцев вообще удалось всего нескольким расчетам. Поэтому стрелять им приходилось с неудобных углов, с неудобного расстояния (и неудобным оружием). Поэтому из всех ракет цели достигла только одна. И, наконец, поэтому несколько долгих, решающе долгих секунд никто на корабле не осознал, что же в действительности произошло.

Понимание пришло к командиру внезапно как удар молнии. Подземные укрытия можно было проигнорировать. Засевших в них филитов можно было проигнорировать. Даже неожиданную потерю одного-единственного «Громовержца», поморщившись, тоже можно было проигнорировать. Но боевой компьютер не умел игнорировать мелочи. «Выпущено снарядов: одиннадцать. Достигнуто попаданий: одно. Поражено целей: одна». Несколько секунд командир молча пялился на экран, не веря своему прозрению. Это было неслыханно. Это было чрезвычайно опасно. Это было...

У филитов появилось ручное оружие, способное уничтожать танки.

Решение пришло сразу же. Но машины уже успели дойти до второй линии.

Собеско уже сталкивался с танками пришельцев и знал, что они не производят много шума. И сейчас звуки, которые он слышал, никак не ассоциировались с механизмами. Скорее, их могли издавать исполинские звери, настигающую добычу, утробно ворча и подвывая, и толкая друг друга боками, покрытыми чешуей.

Этот шум приближался, и все же он вздрогнул, когда в его поле зрения появились два танка пришельцев – точно такие же как тот, что взял их тогда на прицел. Причем они не катились вперед на гусеницах, а словно медленно плыли невысоко над землей.

Нет, про летающие танки им тоже рассказывали. Но смотрелись они донельзя странно.

Тем временем его руки, не дрогнув, выполняли то, чему их учили в последние несколько суток.

– Кен, ложись, – услышал он за спиной спокойный голос Млиско. – Сейчас он сам влезет в прицел.

Собеско, не рассуждая, плашмя рухнул на землю. Шар-рах!!!.. Прямо над его головой со страшным грохотом ударил выстрел, тело обдало жаром. Через секунду хлопнуло во второй раз – этот отстрелялся расчет Шанви-Эванг. А затем громыхнуло снова, да так, что земля вздрогнула. Они попали!

Сейчас следовало удирать со всех ног. Но Собеско все-таки задержался на пару мгновений, чтобы увидеть восхитительное зрелище. Вражеский танк чадил развороченным бортом. И пусть стрелял по нему напарник, он тоже принял участие в этой победе, сполна расплатившись за страх и унижение.

Однако второй танк даже не зацепило. Он почему-то не стрелял, но, опустившись на землю, разворачивался к нему с самыми враждебными намерениями.

Собеско буквально рыбкой влетел в амбразуру. Благо, после того как оттуда убрали пулемет с бронещитком, она стала достаточно широкой, чтобы пропустить его без помех.

Однако старый карнагонарский дот не показался ему надежным убежищем.

Командир мрачен и суров. Еще восемь… целых восемь его машин уничтожены или получили тяжелые повреждения, требующие капитального ремонта! Который, понятно, никто здесь организовывать не станет.

И что бы ни говорили в штабе о потере темпа наступления, он не намерен оставлять в тылу такого противника.

Оставлять безнаказанным.

– Выжгите эти гнезда, – отдает он команду.

Он рад тому, что в его голосе нет ни малейших эмоций.

Танк медленно надвигается прямо на них, грозно опустив сдвоенную пушку. Нижний ствол тонкий и длинный, верхний потолще, с раструбом, похожий на шланг огнемета.

А они совершенно безоружны.

Тяжелая стальная дверь бункера приоткрыта. Десяток крутых ступенек ведут вниз, в соединяющий доты второй линии узкий подземный ход.

– Всем вниз! – кричит Собеско. – Он сожжет нас! Вниз!

Старший лейтенант Моностиу стоит на вершине скалы и, шевеля губами, напряженно корябает в планшете. Азимут... Дальность... Упреждение... Внизу солдаты возятся с реактивной установкой.

Проклятый механизм! Как много нужно знать, чтобы не промахнуться из него по совсем крохотным отсюда коробочкам вражеских танков. Они не успели… просто не успели поймать их при проходе через заранее пристрелянные ориентиры.

Вспышки, далекие взрывы... Вдруг танки останавливаются... и поворачивают обратно. Снова что-то сверкает, и не поймешь, что за дальностью расстояния.