Время злых чудес

– Ну, мы свое отработали, – сказал Андрей лейтенанту. – Больше нас ничего не интересует, а за помощь вам спасибо, мужики.

– Обращайтесь, – широко улыбнулся лейтенант.

Лена с Андреем вышли на улицу, где уже совершенно стемнело.

– Сейчас в контору заскочим, бумаги оставим – и я тебя домой подкину, – предложила Лена, садясь за руль.

– К себе, смотрю, не приглашаешь, – хмыкнул Андрей, усаживаясь на пассажирское сиденье.

– Извини, братан, не сегодня – устала, не ела, словом, хочу одиночества, – засмеялась Лена, выруливая на дорогу, где все еще было довольно много машин.

Ее переполняло приятное чувство усталости от хорошо выполненной работы. Да, не все удалось так, как она рассчитывала, но вот и по второму делу подвижки, и остается только ждать, когда в себя придет Ирина. Непонятно только, как быть с Ариной и ее свекровью. По этому вопросу Лена собиралась завтра прямо с утра посоветоваться со Шмелевым, очень рассчитывая на его помощь и добрый совет.

Довезя Андрея до дома, она не спеша направилась к себе. Поток машин заметно поредел, ехать было легко и приятно, и Крошина наслаждалась остывающим городским воздухом, освещенной трассой и просто довольно тихим летним вечером, уже плавно перетекавшим в ночь. Припарковав машину на своем месте во дворе, Лена не спеша пошла к подъезду. Только в ее окнах не горел свет, ее никто не ждал с горячим ужином и вопросами о том, как прошел день. Почему-то именно сейчас это показалось особенно обидно – ей бы хотелось посидеть в кухне за чаем с кем-то, кому можно рассказать об удачах и неприятностях, вместе обсудить, выслушать советы и просто поговорить, а не оказываться в пустой безмолвной квартире. Она очень боялась тишины, и это чувство страха усилилось после первого разрыва с Кольцовым – Лена совершенно не могла оставаться в квартире, если там не работал хотя бы телевизор.

«Я все время одна, – думала она, медленно поднимаясь по ступенькам. – Но почему тогда я никак не решусь впустить в свою жизнь того же Голицына? Ведь он этого очень хочет, я вижу. Но мне страшно и не хочется что-то менять, хотя быть одной тоже надоело. Наверное, я понимаю, что Павел – не мой человек, мне с ним будет трудно. А с кем вообще мне может быть легко, если даже с Андреем, которого я много лет знала, мне было невыносимо? Наверное, одиночество – это мой удел, и придется все же решиться на кота, хотя животное мучить не хочется, будет ведь скучать целый день».

Едва переступив порог квартиры, Лена сразу бросилась в комнату и включила телевизор, сразу наполнивший пустоту звуками. Крошина вздохнула с облегчением и направилась в душ.

Ночью ей приснилась почему-то Юлька в длинном пышном платье, с волосами, убранными в высокую старинную прическу. Она смотрела с балкона на открывавшуюся внизу водную гладь и то и дело прижимала к глазам белый платок. Вдали виднелся силуэт уходящего корабля.

«Надо позвонить ей и спросить о пробах», – мелькнула мысль, о которой Лена, проснувшись утром, конечно же, благополучно забыла.

К Шмелеву Лена направилась практически сразу, как пришла на работу. Взяв папку с делом Долженкова, она постучала в дверь кабинета заместителя прокурора. Тот как раз вынул из своей объемной сумки контейнер со вторым завтраком – супруга внимательно следила за его больным желудком и всегда собирала ему с собой несколько контейнеров с едой, чтобы Николай Иванович мог питаться, не нарушая предписанного врачами распорядка.

– А, Леночка, – обрадовался он. – Проходи, присаживайся. Хочешь пирожок диетический?

– Спасибо, Николай Иванович, я позавтракала. Вы ешьте, а я пока вопросы позадаю, можно? – усаживаясь на диванчик и открывая папку, спросила Лена.

Шмелев налил чаю в большую кружку, бросил три ложки сахара и уселся за стол, придвинув контейнер с пирожками.

– Вам разве можно жареное?

– Это в духовке и из муки грубого помола – видишь, чего жена умудряется придумать? – подмигнул Шмелев. – Измучил я ее со своим желудком.

– Хорошо, когда есть, о ком заботиться. Для любимого человека времени не жаль.

– Замуж тебе пора, Ленка, – вздохнул Шмелев, и Лене даже в голову не пришло на него обидеться – Николай Иванович относился к ней как отец и очень переживал, что Лена теряет время, упускает что-то важное в жизни, углубившись в работу.

– Как-нибудь в другой раз, Николай Иванович. Давайте лучше по делу, а? Я в тупике, – призналась Крошина.

– Давай выкладывай, подумаем, – откусывая от пирожка, кивнул заместитель прокурора.

– В общем, так. Имею я на данный момент на руках два чистосердечных признания в убийстве. Самое странное, что они совпадают почти до последнего слова, фигурантки только разные. И что мне делать с этим? Одна из них уже в СИЗО, обвинение ей предъявлено, но вторая настаивает на своей вине. Короче, я запуталась.

– Так, погоди, – остановил Шмелев, глотнув из кружки. – Кто на ком стоял?

– Это по Долженкову, его жена и его мать.

– Борются за право называться его убийцей? Чудны дела твои… – покачал головой Шмелев. – И как, по-твоему, кто из них?