И если ребенок плачет без видимой причины (сытый, сухой, живот мягкий), он просто зовет маму: «Я хочу к тебе, ты мне нужна, твое тепло. Мне в твоих руках будет спокойно. Мне так тревожно здесь одному!» Его поток любви направлен на мать. И если она долго не подходит к нему, может наступить апатия: «Кричи не кричи – тебя не согреют, не приласкают». И тогда поток любви от ребенка к матери может прерваться. Ранний опыт фиксируется в глубинных слоях психики и дает о себе знать на протяжении всей жизни повышенной тревожностью и неуверенностью.
В раннем возрасте недопустимо госпитализировать ребенка без матери, а также передавать на воспитание бабушкам, дедушкам, а тем более няне. В первые месяцы жизни ребенок решает для себя, можно ли доверять этому миру. И это во многом определяет дальнейшее развитие его личности.
Стресс отделения в раннем возрасте от матери глубоко ранит психику ребенка. Взрослый человек через общение, через деятельность уходит от одиночества, получает ощущение безопасности. Ребенок этого пока делать не умеет. И отсутствие матери воспринимает как смертельную угрозу.
Тревожность малыша оживает в любой ситуации неопределенности, даже если ему ничего не угрожает. Глубинная тревога перекрывает рациональную реакцию. Корни серьезных жизненных проблемы уходят именно в этот период.
Прерванный поток материнской любви рождает чувство недоверия в партнерстве. Во взрослой жизни у человека возникают разрушительные тенденции в отношениях с партнером. Это проявляется в том, что он бессознательно провоцирует разрыв отношений при любом более тесном эмоциональном контакте. Таким образом, он сторонится истинной близости, стремясь избежать пережитых в детстве чувства одиночества, страха и эмоционального холода. Человек, не получивший опыта истинной материнской любви, не в состоянии ощутить связь со своим глубинным источником жизненной силы. Именно в этом причина отсутствия уверенности в себе, истоки жизненной стратегии «неудачника», а также многих серьезных заболеваний.
Еще раз хочу повторить, что за каждым жизненным успехом стоит любовь женщины. И в первую очередь материнская.
Для физического и душевного здоровья ребенка важно грудное вскармливание. Когда мать кормит кроху грудью, между ними происходит нечто более важное – малыш продолжает находиться в энергетическом поле матери. Когда мать нежно прижимает ребенка к груди, он чувствует защищенность. Если мать не кормит ребенка грудью, то он на психологическом уровне ощущает, что мать не готова защищать его. Материнское молоко содержит антитела, которые защищают ребенка в первые месяцы его жизни. Ребенок, находящийся на искусственном вскармливании, не получает этой защиты.
При беседе с матерями, имеющими проблемы со вскармливанием, обнаруживалось почти откровенное нежелание подчиниться естественным ограничениям, связанным с кормлением. Мать, которая заявляет, что у нее нет молока, вряд ли захочет открыто признаться, что ей не очень хочется кормить ребенка. В сознании, как правило, присутствует конфликт между чувством долга и желанием оставаться свободной от ребенка. Часто присутствует страх потери привлекательности. И это понятно. С обложек глянцевых журналов на нас смотрят идеальные красотки. Имея опыт работы с фотомоделями, могу заявить, что упругость и размер бюста не являются пропуском в мир счастья и радости.
На экране моего телефона несколько пропущенных звонков с одного и того же номера. Звонила моя подруга. По количеству звонков понимаю: что-то срочное. Обычно она, зная мой режим работы, набирает один раз и ждет, пока я не перезвоню.
В трубке слышу подавленный голос: «Вера, слушай, у Алисы (так зовут ее дочь четырех лет) опять обострение астматического бронхита. Но в этот раз болезнь протекает более тяжело. Была участковый врач и прописала гормоны, потому что опасается астматического приступа. Врач сказала: “Если не хотите загубить ребенка, нужно принимать эти препараты”. Очень боюсь за Алису, но и гормоны боюсь давать». Страшно давать гормоны, но Алиса задыхается.
Я знала о семейных проблемах моей подруги. Знала, какое напряжение и тревогу она испытывала по поводу отношений с мужем. В этот момент как раз шло обострение ситуации. И я понимала, что малышка, эмоционально тесно связанная с матерью, транслировала подавленные ее эмоции. Ребенок показывал, что творилось в душе у мамы.
Предлагаю своей подруге либо последовать совету участкового врача и дать гормоны («Но тогда я уже точно не смогу тебе ничем помочь»), либо брать такси и мчаться ко мне. Через сорок минут подруга с дочкой были на пороге. Мы положили Алису на кровать. Она распласталась и тяжело дышала. Видно было, как трудно ей давался каждый вдох. Я постелила на пол рядом с кроватью одеяло и уложила туда ее маму. И начала с ней дыхательную сессию: это специальные техники, позволяющие вывести на поверхность и снять подавленную внутреннюю тревогу, агрессию и другие разрушающие эмоции.