Все дороги ведут к тебе

– Потому что Эймос у тебя появился… нетрадиционным способом. Когда ты был очень молод. Сколько тебе было, когда твой друг и его жена попросили тебя стать донором? Двадцать шесть? Или ты уже тогда хотел стать отцом?

Он понял вопрос и ответил не раздумывая.

– Нам было лет по двадцать, когда Билли получил серьезную травму, катаясь на горном велосипеде. Он повредил себе…

– Яички? – предположила я.

Он кивнул:

– Его жена старше нас всех на восемь-девять лет. Да, в то время все делали такое же лицо. Джонни не сразу свыкся с мыслью, что его друг и старшая сестра вместе. И именно по этой причине они уже тогда хотели ребенка. В детстве я часто бывал у них… потому что не хотел идти домой, – будничным тоном произнес он. – Отвечая на твой вопрос: я никогда не задумывался о женитьбе. Обязательств я не боюсь, но разочаровываться не хочу.

Это мне доводилось слышать. Но я знала, что не все такие.

Роудс продолжал говорить. Его глаза скользнули по моему лицу.

– У меня не было длительных отношений. В старшей школе была подруга, которая бросила меня через два года. И потом я несколько раз встречался с девушками, но все это было несерьезно. Нужно было выбирать – заниматься карьерой или строить с кем-то отношения, и я выбрал карьеру. По крайней мере, так было, пока не появился Эймос. И тогда он вытеснил все.

Эймос стал важнее карьеры. Мне хотелось всхлипнуть, но я сдержалась.

– Я всегда любил детей. И думал, что однажды стану хорошим отцом. Поэтому, когда они обратились с просьбой, я решил, что это мой единственный шанс обзавестить семьей. Единственная возможность понять, что я могу быть лучшим родителем, чем мои собственные. Что могу стать тем, о ком мечтал сам.

Роудс пожал плечами – выглядело это тягостно, и у меня защемило сердце.

Поэтому я сказала единственное, что пришло в голову.

– Понимаю.

Потому что так и было.

После того, что случилось с мамой, единственное, чего мне хотелось, – это стабильность. Быть любимой. Любить самой. Иметь отдушину. Но, в отличие от него, по крайней мере в одном смысле, я посмотрела не в ту сторону. И цеплялась за ложные причины.

В жизни есть вещи, которые нужно доказать самой себе. Сюда я приехала именно с этой целью. Я поняла.

Роудс пошевелился и вдруг непонятно почему спросил:

– Твой бывший изменял тебе?

На этот раз ощущения удара в лицо не возникло. От вопроса. Когда по пути через Юту я неделю тусовалась с бывшим роуди Кэдена, он спрашивал меня о том же – и ощущение было именно такое. Думаю, главным образом потому, что где-то в глубине души я жалела, что все было не настолько просто и плохо поддавалось легкому объяснению. Женщины всегда вешались на Кэдена – ничего удивительного в этом не было.

И хотя самоуважения у меня, по выражению дяди, хватило бы на десятерых, но, к счастью, я была слишком уверена в его чувствах, как говорила тетушка. Я знала лучше. Чтобы Кэден изменял мне? Да быть того не может! Ведь он любит меня – по-своему. Я никогда не ревновала, даже если была вынуждена стоять в сторонке, а женщины хватали его за руки и задницу и напирали внушительным бюстом.

Мне не раз хотелось, чтобы он изменил. Потому что тогда конец наших отношений имел бы логическое оправдание. В глазах окружающих измена – это понятно, и, как правило, она влияет на отношения.

Но произошло не это.

– Нет. Однажды мы взяли тайм-аут. Я знаю, что он целовался с кем-то, но на этом все.

Более вероятно, что хреновая идея, которую он пытался мне внушить, пришла в голову миссис Джонс. «Мама считает, что мне нужно с кем-нибудь засветиться. Бывать на людях. А то появились посты – ну, сама знаешь… Что я по мальчикам. Она считает, что мне следует с кем-нибудь встречаться. Чисто по-дружески! Я бы никогда не поступил так с тобой. Это для пиара, красотка. И все».

И все.

А на самом деле тогда он отбил первый кусочек моего сердца. Дальше пошло-поехало: я спросила, а может, я тоже сделаю вид, что с кем-нибудь встречаюсь. Он покраснел и сказал, что это не одно и то же. Бла-бла-бла, мне уже было все равно. В итоге я сказала: «Черт с тобой! Делай что хочешь, но моей ноги здесь больше не будет». Он продолжал настаивать, что все совсем не так, но в конце концов…

Сделал, как хотел: пошел на свидание, решив, что я блефую. И я ушла.

Я прожила у Юки три недели, и тут он объявился и начал умолять меня вернуться назад. Клялся, что такого больше не повторится. Просил прощения.

Сказал, что целовался с Тэмми Линн Сингер и чувствует себя ужасно.

– Тогда почему вы развелись?

Вот уж не думала, что голос Роудса может звучать настолько низко.

Мне ужасно не хотелось ему лгать, но следовало сформулировать это так, чтобы не сказать больше, чем я была готова.

– Это очень сложно…

– Это в большинстве случаев так.

Я улыбнулась. Он был так близко, что я могла разглядывать изгиб его красиво очерченных губ.