Все дороги ведут к тебе

Ради мамы и всех лет, которые она недополучила. И опыта, которого лишилась. Во имя пути, который проложила для меня своим жизненным курсом.

Я находилась здесь, в этом месте, и с надеждой в сердце – ради нее. Это меньшее, что я могла сделать.

Перетаскивая припасы в машину, я была настолько погружена в свои мысли, что не обратила внимания на фигуру, приближавшуюся со стороны гравийной дорожки. И обернулась, только когда послышался негромкий вопрос Роудса:

– У тебя все в порядке?

– Да, все отлично! Просто думаю о маме, – улыбнулась я, бросая рюкзак на заднее сиденье.

– Хорошее или плохое?

Он зевнул, прикрывая рот рукой. Он уже был в форме, но без пояса, и верхние пуговицы были расстегнуты.

Неужели он подошел только потому, что увидел меня в окно?

Я медленно повернулась и вгляделась в его чеканные черты: резкие линии скул и изящную ямочку на подбородке. Вид у него был вполне проснувшийся, хотя встал он не так давно.

– Все вместе. Хорошее, потому что я здесь из-за нее, рада, что вернулась, и все идет хорошо. А плохое, потому что…

Он внимательно смотрел на меня и был таким красивым, что защемило в груди.

Я никогда не произносила эти слова вслух. Слышала их от других, но сама никогда не говорила. А сейчас мне захотелось.

– Некоторые не верят, что она получила травму и не смогла выбраться. Тебе случалось такое слышать?

В его взгляде появилось что-то ускользающее, но врать он не стал. Придвинулся чуть ближе и, по-прежнему глядя мне в глаза, опустил подбородок.

– Ходили разные слухи. Что она… – Он глубоко вздохнул, как будто тоже не был уверен, что хочет произнести эти слова, но продолжил: – что-то с собой сделала.

Я кивнула.

– Или скрылась, чтобы начать новую жизнь, – тихо закончил он.

Последнее было больнее всего. Будто она могла бросить все – бросить меня, чтобы начать заново.

– Да, – подтвердила я. – Я не знала, насколько ты в курсе, и никогда не допускала мысли, что она способна вот так все бросить. Даже из-за финансовых проблем, которые, как выяснилось, у нее были. Что ей пришлось бы объявить себя банкротом, и нас бы выселили… Или что она могла … – Слова вспенивались в горле, как кислота, но я не могла произнести то, которое начинается на «с», – умышленно не вернуться, – поправилась я. – В полиции знали о том, что она принимает антидепрессанты.

Роудс кивнул.

– Я думала об этом. Как она собиралась в поход… И как одно ее решение полностью изменило мою жизнь. Тогда я бы никогда не переехала во Флориду и не познакомилась с тетей и дядей. Не поехала бы в Теннесси и не жила бы там… А в итоге не оказалась бы здесь. Жизнь – странная штука! Вот об этом я, пожалуй, думала. Как одно решение, которое принимаешь не ты, может радикально повлиять на твою жизнь. Сегодня я как-то особенно сильно скучаю по маме и хочу получить ответы. Хочу знать, что на самом деле произошло.

Я пожала плечами – мол, пустяки, дело обычное. Не в первый и не в последний раз у меня случаются такие утра и такие дни.

Пережить сокрушительный жизненный удар без тысячи переломов невозможно. Они навсегда остаются на память.

Рука Роудса стиснула мое плечо.

– Странная это история! И, не знай я тебя, мог бы подумать, что в слухах есть смысл. Но теперь, зная тебя, дружочек, я не верю, что она могла намеренно тебя бросить. Я уже говорил, что не понимаю, как можно позволить тебе уйти. Или уйти от тебя. Я уверен, она тебя очень любила.

– Это так. – Я на секунду сжала губы и моргнула. – По крайней мере, я так думаю. – Я сглотнула и посмотрела на него: – Обнимемся по-утреннему? Ты не против? Если не хочешь, то без проблем.

Он обошелся без слов.

Вместо ответа раскрыл объятия – и я шагнула в них.

И подумала: «Как же в них чертовски удобно!»

Он снова принялся похлопывать, а затем поглаживать меня по спине. Несколько минут спустя, когда мое сердцебиение выровнялось, а запах его стирального порошка въелся мне в ноздри – и, хотелось надеяться, не выветрится до конца дня, – он спросил:

– Ты все-таки пойдешь в поход?

– Да. Клара еще не написала, но мы договорились встретиться у начала маршрута.

Он отстранился ровно настолько, чтобы наши взгляды встретились. Его пальцы задели бретельку бюстгальтера на моей спине.

– Если передумаешь и готова подождать, в следующее воскресенье у меня выходной.

Он предлагал пойти со мной в поход! Почему это прозвучало так, точно он делал мне предложение? Он уже пару раз ходил по этому маршруту – это я узнала еще в тот первый, незадавшийся раз. И он знал, что я знаю.

– Тогда я бы предпочла какой-нибудь новый путь, чтобы тебе не было так же скучно, как когда мы ходили по Семикилометровому. Если ты не против.

– Я не против, – подтвердил он. – И мне не было скучно.

Я снова улыбнулась:

– А я-то думала, ты страдал всю дорогу!

– Нет. – Его ноздри слегка раздулись. – Если передумаешь, сегодня я останусь здесь. Нужно проверить пару сигналов насчет браконьерства.