Все дороги ведут к тебе

Особенно когда выяснилось, что это долбаное озеро – просто отстой.

Нет, оно было милым, просто… я ожидала чего-то другого. Вода в нем не искрилась и не была кристально чистой. Это было… озеро как озеро!

Я засмеялась, а затем захохотала как идиотка. Слезы наворачивались на глаза, а я покатывалась со смеху.

– Ой, мамочка! Так вот что означала волнистая линия!

Так себе. Она означала «так себе». Иначе и быть не могло!

Я ожидала кого-нибудь здесь увидеть, но кругом не было ни души. Те туристы продолжали путь? Маршрут к континентальному водоразделу, пролегающему гораздо дальше, ответвлялся от тропы, прилегавшей к этой.

Я снова засмеялась.

А затем села на мокрое бревно, сняла ботинки и съела яблоко, наслаждаясь его хрустом и вкусом. Вот мне награда! Я достала телефон, сделала селфи с долбаным озером и снова расхохоталась.

Больше – никогда!

Потом я сняла носки и пошевелила пальцами, вслушиваясь в окружающие звуки и стараясь уловить присутствие животных или людей, но все было тихо.

Через десять минут я поднялась, надела носки и ботинки, застегнула куртку, потому что после дождя сильно похолодало, а солнце скрылось, и пошла обратно.

Болело везде. Казалось, мышцы ног порвались в клочья. Икры того гляди откажут, а пальцы ног никогда мне этого не забудут и не простят.

Пережидая дождь, я потеряла темп, и теперь, судя по часам, из-за погоды и остановок отставала от графика на два часа. Трудности, которые я преодолевала, направляясь к озеру, на обратном пути увеличились стократно.

Твою ж мать, е-мое, срань господня! Брань сыпалась из моего рта, как горох из рваного мешка. Как вообще можно ходить таким маршрутом? Это было выше моего понимания. Казалось, я делала остановку каждые десять минут. Я просто падала от усталости, но шаг за шагом продолжала идти.

Прошло два часа. Как пережить еще три, я не представляла. Поглядывая на тучи, которые собирались снова, достала телефон и проверила прием.

Его не было.

Тем не менее я попыталась отправить несколько сообщений.

Первое было Роудсу.

Я: Задерживаюсь. Я в порядке. Иду назад.

Следующее, практически того же содержания, было адресовано Кларе.

Третье предназначалось Эймосу.

Я: Иду назад. Я ок. Погода дрянь.

Я оставила сигнал включенным в надежде на то, что телефон в конце концов подключится к вышке. Заряда оставалось восемьдесят процентов, и его, по моим прикидкам, должно было хватить. Я надеялась.

Было скользко. Камни опасно проседали под ногами, и это еще больше замедляло темп. Вокруг никого не было. В случае травмы рассчитывать мне будет не на кого.

Это означало, что идти придется еще медленнее.

А тучи все сгущались. Я показала себе средний палец за то, что была упрямой идиоткой.

Будь осторожна! Иди медленно!

Я даже не смогу позвать на помощь, потому что связи нет. И если меня придется спасать, Роудс стыда не оберется. Я смогу. Ведь мама смогла. Но…

Если выберусь отсюда, то больше никогда в жизни не вляпаюсь в это дерьмо одна. Но ведь я же умнее всех! А как же? Разумеется…

Какая дура!

Сидела бы дома.

И воды почти не осталось.

В следующем году – никаких походов.

Я вообще никуда больше не пойду!

О господи, а еще придется ехать домой…

Блин, блин, блин!

Но я не сдамся. Я смогу. Я справлюсь.

И больше никогда не пойду трудным маршрутом. По крайней мере за один день. Будь оно все трижды неладно!

Шаг за шагом я двигалась вниз. Останавливалась. Пряталась под брезентом. Температура понижалась. Зря я не захватила теплую куртку… Но я же умнее всех!

Потом меня начало знобить, и я натянула поверх пуловера куртку Роудса.

Вода заканчивалась, хотя я пополнила запас в ручейке. При каждой остановке приходилось пить крохотными глотками, потому что больше водных источников не предвиделось.

Ноги болели все сильнее.

Наступала одышка.

Просто хотелось вздремнуть.

И спасательный вертолет.

А телефон по-прежнему не работал.

Какая же я была дура!

Я шла и шла. Ниже и ниже, порой скользя на мокрых камнях и стараясь не упасть.

И падала. Дважды ударилась задницей и оцарапала ладони.

Два часа превратились в три – я шла очень медленно. Уже совсем стемнело.

Мне было холодно.

Я поплакала.

Потом еще поплакала.

И тут подступил настоящий страх. А мама боялась? Она понимала, что это конец? Я надеялась, что нет. Господи, нет! Мне уже страшно. Я не могу представить…

Еще километр, а кажется, что пятьдесят.

Я достала фонарик и, взяв его губами, крепче стиснула трекинговые палки, потому что без них, вероятно, уже подохла бы.

Крупные горькие слезы разочарования и страха текли по моим щекам. Пару раз я вынимала фонарик изо рта, чтобы крикнуть «твою ж мать!».

Никто меня не видел. Никто меня не слышал. Вокруг не было ни души.

Мне хотелось домой.

– Блин! – снова крикнула я.

Нет, я добью этот треклятый маршрут и больше в жизни сюда не сунусь. Это абсурд! Что я хотела доказать? Мама любила такое. А я люблю десятикилометровые переходы. Легкие и средней сложности.