Все дороги ведут к тебе

Ответить я не успела, потому что с подъездной дорожки послышался шорох шин. Я ожидала, что это доставили заказанные коврики для машины: те, что прилагались, не были предназначены для снега и слякоти. Но это был пикап. Он остановился на обычном месте. Я нахмурилась: пару часов назад Роудс отправил мне сообщение, предупреждая, что вернется домой около шести. А сейчас было всего четыре.

– А что это папа приехал?

Даже Эймос был озадачен.

– Не знаю, – ответила я.

Роудс вышел из машины и направился к нам. Его движения были настолько красивыми, а форма так идеально сидела на большой мускулистой фигуре, что я почти впала в транс. Прошлой ночью он пришел ко мне в гараж. Я спросила, какой предлог он придумал для Эйма, а Роудс рассмеялся и сказал, что я обещала показать ему свои старые фотоальбомы. Парнишка, судя по гадливому выражению лица, не поверил, но мы занимались именно этим.

Правда, закончилось все тем, что мы друг друга раздели и я, вся в поту, сидела, содрогаясь, у него на коленях.

Это была замечательная ночь!

Как и большинство ночей с того дня, когда они приехали за мной к Кларе. А в ту первую ночь, когда Эймос ушел спать, Роудс расспрашивал меня о Кэдене.

Как мы познакомились? Благодаря общей подруге во время первого семестра в колледже. Я собиралась получить степень в области образования, а он учился на вокалиста-исполнителя. Роудс сказал, что вполне представляет меня учителем. И, возможно, я стала бы им, но эта стезя больше меня не увлекала.

На каких условиях были выплачены деньги? Что я не стану через суд претендовать на авторские права и требовать роялти, потому что, не дай бог, просочится какая-нибудь информация об отступных.

У нас было столько тем для обсуждения, и мне не хотелось тратить время на эти разговоры. Но раз что-то не давало ему покоя, нужно было ответить.

Лишнее ушло в прошлое, и я очень надеялась, что мое будущее прямо сейчас идет мне навстречу.

– Привет! – крикнула я, не вставая с места.

Было девять градусов, но не ветрено, и мы сидели в гараже с открытой дверью. Когда я сказала тетушке, что последние несколько дней хожу в футболке, она решила, что я рехнулась. Но это невероятно приятно, даже когда земля покрыта снегом. Вот что значит жить в условиях низкой влажности!

– Привет! – отозвался он.

Голос звучал как-то странно. Или мне показалось? Но походка, когда он направлялся к нам, точно была скованной: руки то сжимались, то разжимались, а голова была опущена слишком низко.

Я покосилась на Эймоса: он тоже хмурился, глядя на отца.

– Все в порядке? – спросила я, когда Роудс вошел в гараж.

– В некотором смысле да, – произнес он странным напряженным голосом, который насторожил меня еще больше.

Я встала:

– Что случилось?

Он поднял голову. Морщинки, разбегавшиеся от уголков глаз, казались глубже, чем обычно.

– Аврора… Мне нужно с тобой поговорить.

Он не просто так обращался ко мне настолько официально.

– Ты меня пугаешь… Но ладно.

Я взглянула на Эйма. Он настороженно смотрел на нас обоих.

Серые глаза были прикованы ко мне. Роудс с нежностью взял меня за руки.

– Пойдем в дом.

Кивнув, я пошла с ним через двор и поднялась по ступенькам веранды. Только когда мы зашли внутрь, я поняла, что Эйм идет следом. Должно быть, Роудс тоже только сейчас заметил его, потому что остановился.

– Что? Ты и меня пугаешь, – сказал парнишка.

– Эйм, это личное.

Роудс произнес это с напором. С тем же ужасно серьезным выражением на лице.

– Ора, вы же не против, нет?

Что мне было делать? Сказать, что я против? Дать понять, что не доверяю ему?

– Все в порядке. – Сглотнув, я подняла глаза на мужчину, который вчера уговорил меня вернуться к нему и спать в его постели. – Ты же не собираешься разбить мне сердце, нет?

Роудс склонил голову набок, кадык у него дернулся – и я испугалась еще больше. Его глаза смотрели страдальчески.

– Я этого не хочу, если это имеет значение.

Мне стало не по себе.

Его плечи поникли.

– Это не то, что ты думаешь, – серьезно сказал он.

Я почувствовала себя дурно. Он вздохнул и почесал затылок.

– Извини, ангел! Я уже облажался.

– Просто скажи, в чем дело. Что стряслось? Я не шучу: ты меня пугаешь. Нас обоих.

– Да, папа, скажи! – подал голос Эйм. – Ты какой-то странный.

Роудс покачал головой и вздохнул:

– Закрой дверь, сынок.

Парнишка притворил ее и скрестил руки на груди. У меня по телу пробежал озноб. Изнутри поднимался страх при мысли о том, что могло так его напугать. Он легко справился с летучей мышью. Без проблем поднялся по трехметровой лестнице. Может, он болен? Или с кем-то что-то случилось?

Роудс выдохнул, уперся взглядом в пол, а потом поднял голову и сказал:

– Помнишь, я говорил тебе об останках, которые нашел турист?

У меня вдруг похолодело внутри.

– Нет.

– Я говорил. В тот день, когда сюда залетел беркут, – мягко напомнил он. – Потом об этом писали в газетах. И в городе поговаривали.

Я ничего не припоминала.