Все дозволено

- Понимаешь, в чем проблема, - продолжал Том. - Пока мы обрабатываем охранников в подвале, какой-нибудь тип на седьмом этаже смотрит, как мы это делаем. И фиксирует.

- Фиксирует?

- Все снимается на видеопленку. - Том кисло улыбнулся и добавил: - Которую можно показать присяжным на нашем суде.

- Ладно, - сказал Джо. - Значит, те, что имеют клетку и хранилище на разных этажах, исключаются.

- Остальные, - вновь заговорил Том, - у которых клетка и хранилище на одном этаже, тоже ставят охрану, в том числе и при входе, и опять же не забывай про телевидение...

Джо нахмурился. Все это не повышало ему настроения.

- У всех так?

- Любое заведение, достаточно большое, чтобы иметь то, что нам нужно, - сказал Том, - располагает телевидением. В маленьких компаниях его нет, но там мы вряд ли найдем десять миллионов долларов в облигациях на предъявителя.

- Значит, у нас вообще ничего не получится, - прошептал Джо. - Это просто невозможно.

- Вы грабители? - внезапно произнес голос позади них.

Оба повернулись и увидели малыша, мальчика лет пяти-шести. В руке он держал лопатку, весь был покрыт песком и смотрел на них яркими любопытными глазами, как попугай. Том просто замер, но Джо быстро произнес:

- Нет, мы полицейские. А ты - грабитель.

- Ладно, - согласился малыш.

- Ты лучше беги-ка, - посоветовал Джо, - пока тебя не арестовали.

- Ладно, - снова согласился малыш, повернулся и пошлепал по песку.

Оба смотрели ему вслед. Сердца у них стучали, как моторы на подъеме.

- Боже! - выдохнул Джо.

- С этого момента давай-ка лучше говорить в машине, - предложил Том.

- О чем говорить? - в голосе Джо звучала горечь, и он не скрывал ее. - Ты уже описал ситуацию, ничего не выйдет.

- А может быть, выйдет, - возразил Том. - В том случае, если клетка и хранилище на одном этаже, шанс у нас есть.

- Ты уверен? - Джо внимательно посмотрел на него.

- Ограбления происходят довольно регулярно. Мы тоже справимся.

- Возможно, - неуверенно кивнул Джо.

- Больше всего меня беспокоит то, как мы спрячем облигации. Мы давно решили, что держать их у себя нельзя.

- Позвоним Вигано сразу после дела, - пожал плечами Джо.

- Да, так лучше всего.

- Меня беспокоит другое, - сказал Джо, отводя глаза, - те два года, о которых мы договорились.

- Мы договорились, Джо. - Том укоризненно посмотрел на него.

- Да, конечно. Но погляди, что случилось с Полом. Ранен в ногу. Еще восемь дюймов, и ему попали бы в живот. Чуточку выше - в сердце...

Том безразлично пожал плечами.

- Пол поправляется, ты сам говорил.

- Дело не в этом, - возразил Джо. - Я не хочу закопать миллион долларов, чтобы при этом и меня закопали рядом.

- Мы не можем сразу же убежать, мы обсуждали это...

- Да, да, да, - прервал его Джо, - знаю, что обсуждали. Я по-прежнему согласен с самой идеей. Но не два года, это слишком тяжело.

- А сколько, по-твоему? - спросил Том.

- Год.

- Что, половина?

- Год - это достаточно долго, Том. Неужели ты хочешь прожить так, как мы живем, хотя бы один лишний день?

Том нахмурился, глядя в сторону. Он уставился на девушку в бикини, не видя ее.

- Идея заключается в том, чтобы послать эту жизнь к черту, -  продолжал Джо. - Или ты забыл?

Исчерпав все свои доводы, Том покачал головой и произнес:

- Эх-х-х, боже.

- Год, - настаивал Джо.

Том помолчал еще несколько секунд, но наконец пожал плечами.

- Хорошо. Год.

- Отлично! - просиял Джо. Он улыбнулся, значительно более счастливый, чем раньше, и Том неохотно ухмыльнулся ему в ответ.

Глава 8

Существует некое странное ощущение смещения, когда покидаешь свою семью в десять или одиннадцать часов вечера и отправляешься на работу. Еще большее ощущение того, что это покидание - глубокое противоречие между семейной и служебной жизнью... Ни Тому, ни Джо никогда не удавалось перебороть в себе это чувство потери, но вслух они об этом никогда не говорили.

Возможно, если бы они работали в ночную смену постоянно, то привыкли бы и чувствовали себя точно так же, как тот, кто уходит на работу в восемь утра. Но регулярная перемена графика не давала возможности привыкнуть к особенностям какого-либо времени.

После случая с малышом на пляже они большей частью говорили об ограблении в машине по пути на работу или домой, и казалось, что оба предпочитают поездку в одиннадцать вечера в сторону города. Вероятно, этим разговорам помогало чувство отчуждения от семьи и дома, помогала также и темнота, ничем не освещенный интерьер машины - если не считать лампочек приборов и огней встречных машин. Словно они были изолированы, отделены от всего и могли сконцентрировать свои мысли на проблеме ограбления.

Этим вечером оба молчали в течение первых десяти-пятнадцати минут, когда ехали в западном направлении по скоростной магистрали Лонг-Айленда. Движение из города было умеренным и совсем незначительным в том направлении, куда двигались они. Думалось легко.

Джо вел свой "плимут", мысли его почти не касались дороги и машины, главным образом витали вдалеке, на Уолл-стрит, в маклерских конторах. Внезапно он сказал:

- Мы можем напугать их бомбой.