Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

Старик: «Быть может, хочешь ты лежать?»Странник: — Чтоб ни сестра, ни брат, ни зятьНе знали где я. Чтоб женаЗабыла, роком сраженаОб имени моем, о мнеНе вспоминала б и во сне,Чтоб все надежды отцвели,Я испарился бы с земли,Как здешний снег, что намелаНежданно майская метла.О да, хотел бы я лежать,Откуда не вернуться вспять.Старик

: «Я вижу, странник, ты скорбишь.Вдохни полнее нашу тишь,И боль замрет у нас на льдахИ пред людьми забудешь страх».Странник: — «Ну что ж, ничуть не утаюЯ боль душевную свою,Озлоблен, мрачен, грустен, дик.Да, люди чужды мне, старик.Не говори мне: „Каждый — брат“.Не зная низости охват,В тайге ты бродишь весь свой век.Волк — человеку человек,Иль злее. Уссурийский тигрНе мучит жертву ради игр,

А человека — не нужда,Не голод, — зависть иль враждаСтезей предательства, изменТолкает к страсти злобной в плен.Он в душу ближнему ипритНалить хотел бы, — и горитОт злобы сердце. Другу далПриязни знак ты, свой кинжал.Но в час афелия[8] забытДолг благодарности и стыд.Увидишь ты друзей без маск.Тобой подаренный дамаск,Поверь, насколько было сил,

Твой друг в твою же грудь вонзил,Хотя доверчивый твой сонХранить клялся надежно он».

IX

Старик: «С тобою спорить не готов.Не знаю ваших городов,Ни ваших нравов и страстей.Останься с нами. Мы гостейНе видим вовсе. Небом данПришлец из дальних, чуждых стран.Смотри, как милый сын наш рад,Как у него блистает взгляд!Один у нас хомолчеган.[9]

Когда-то возвестил шаман:„Познает тайны мерзлоты“.Так, может быть, расскажешь тыЕму про солнце, дождь и ветр,Про вечный лед подземных недр.Как грома светлая стрелаРазила ствол, а не сожгла.Быть может, даже объяснишь,Живет ли под землею Мышь,Чей рог огромен и пробьетНа реках самый мощный лед,Бугры вздымает головой,Как древней носится молвой».

Х