Все - иллюзия

Рэна на секунду покинул рассудок, когда он неподвижно завис в воде, подавляя гнев на Дагона и вспоминая сны, в которых он решался встретиться с Разрушителями лицом к лицу. Дагон, животное, навлек на них беду. Рэн, человек, опасно медлил в недолгом, бессильном вызове врагу. Почему? Он не знал, что делать дальше, возможно, в его разуме возникло какое-то глупое стремление доказать машинам, что еще не все люди стали животными или созданиями, которыми движут только инстинкты. Но Рэн не мог ничего доказать. Разрушители тоже не обладали мышлением, они были подобны машинам, подчиняющимся импульсам, приказывающим уничтожать, встроенным в их огнедышащие тела. Только люди могли мыслить, — причем далеко не все.

Затем самоубийственный момент прошел, и Рэн вспомнил о своем племени.

— Башня! — резко развернувшись в воде, заорал он, заглушив дикие отчаянные крики. — Прячьтесь! Бегите! Но встретимся у башни, если вы сможете добраться туда. Бегите! Бегите!

Рэн не знал, услышали ли его. Он уже глубоко нырнул в тень, став мощной, компактной, серебристой полосой, сверкающей меж толстых стеблей водорослей, зарывающейся в гладкие полые стволы и убежище из камней. Рэн инстинктивно искал металл, прижимался к торчащим ребрам давно разрушенных зданий и скользил вдоль холодной арматуры с полуинтуитивной, полуосмысленной уверенностью, что это сильнее всего собьет с толку врага, если тот решится на погоню.

Чувствами, отличными от зрения, Рэн осознал, что сзади на его людей начали обрушиваться фонтаны огня — так же, как и совсем недавно обрушивались на людей Дагона по той же самой причине — из-за паники Дагона, его животной безмозглости перед лицом опасности. Хороший вождь отправил бы сначала пару людей, затем еще пару, и Разрушитель увидел бы их издалека, из-за зданий, а основная группа успела бы добраться до нового укрытия. Но кроме этого, хороший вождь вспомнил бы о слабости Дагона, так что Рэн тоже был виноват.

РАЗНОЦВЕТНЫЕ звезды взмывали ввысь и дождем падали на город, расцветая синим и янтарным, алым и золотым. Рэн слышал предсмертные крики своих соплеменников, теряя их одного за другим, и считал про себя имена, сначала по одному, затем по двое, по трое, а в конце целыми группами. Он слышал их, а затем оглох, закрыв свой разум к их последним назойливым призывам, потому что не мог ответить на крики последней секунды человеческой жизни.

Рэн должен был посвятить свои силы живым, чтобы как можно дольше продлить их существование. Он уже ничем не мог помочь умирающим. Рэн закрыл уши и, держась как можно ближе к металлической направляющей, быстро поплыл.

Крошечной частью своего разума он понял, что Дагон еще жив. Многие умирали, но Дагон, с силами, которые не должен сохранять ни один вождь, недавно потерявший свой клан, все еще излучал мощные бессмысленные крики паники и плыл в убежище вместе с остальными.

Невозможно было понять, сколько времени фонтаны разноцветных звезд дугами поднимались и взрывались яркими вспышками среди затененных водорослями улиц. В течение всего этого времени морской народ молча кричал и умирал всякий раз, когда расцветала новая звезда.

Наконец, фонтаны начали стихать, а медлительных и неудачливых членов племени один за другим выбирали и убивали алые, серебристые и холодно-голубые звезды.

Но Дагон выжил, и Рэн, обнимающий блестящий металл, выжил тоже. Выжили и самые удачливые, самые мудрые, самые ловкие представители клана. Теперь они оказались в безопасности на внутренних улицах, куда Разрушители еще никогда не забирались, и в скрытых местах под землей, где металлические конструкции были наиболее густыми.

Они думали, что находятся в безопасности.

Они начали перешептываться тихими, неуверенными прикосновениями ветерка, и постепенно стекаться к месту встречи...

* * *

Именно тогда, с первым, ужасным, раздирающим звуком металла, скребущего по камню, под водой началась последняя глава истории Человечества.

Племя резко замерло, в ступоре зависнув в воде, тщетно пытаясь понять, что же могло стать источником этого звука, которого они никогда раньше не слышали.

Еще один оглушающий скрежет металла по камню стал единственным ответом на немой вопрос. Но этого хватило, чтобы все понять. Поднявшись к просвету в коричневых листьях, Рэн увидел начало конца, происходящего прямо у него перед глазами. Это было так близко, что даже в тусклой придонной воде он ясно все видел невооруженным глазом, и слышал так громко, что почти оглох. Океан — шумное место даже по самым скромным прикидкам, звуки в воде разносятся очень далеко, а этот скрежет парализовал как чувства, так и разум.

Поскольку рушился последний оплот Человечества — Разрушитель пробирался через город.

Пока Рэн смотрел, огромная машина уперлась тупой мордой в основание башни, и с ужасным воплем стали, с уже знакомым долгим, скрежещущим звуком, усиленным водой, башня содрогнулась и стала наклоняться к границе города все сильнее и сильнее, а ее зеленые знамена-водоросли вытянулись в обратную сторону. Из содрогающихся окон вырвалась стая рыбы.