Все хорошо

Киваю, глядя в пол. Он такой твердый. Как ей удалось просидеть на нем столько времени?

– Что ж, Элли, сейчас как раз гриппозный сезон. Нужно одеваться потеплее. А то мало ли что подхватишь.

– Хорошо, я буду.

– Вот и прекрасно.

– Профессор Фитч?

– Миранда, Элли. Я ведь уже просила тебя называть меня Миранда.

– Миранда. Я просто хотела спросить вас кое о чем. Я бы и раньше спросила, но не решилась вас беспокоить. Заглянула в зал, а вы там сидели такая… отрешенная.

«И ты решила прождать меня здесь четыре часа? В темноте, наедине со своим мандарином?»

– Что такое?

– Мне просто было любопытно, попробовали ли вы мою смесь для ванны?

– Смесь для ванны? Какую смесь?

– Которую я для вас приготовила, помните?

И тут я вспоминаю. Вспоминаю маленький пакетик с сухими травами, маслом и солями, который вчера, уходя из театра, нашла лежащим поверх своей сумочки. Среди травинок тут и там пестрели какие-то цветочные лепестки, а к самому пакетику был прилеплен сиреневый стикер с надписью: «От Элли». Сейчас он лежит у меня в бардачке, и в машине из-за этого пахнет какой-то помесью тайги и шалфейного поля.

– Ах, смесь для ванны. Ну конечно! – лгу я. – Она чудесна. Именно ее-то мне и не хватало.

Подняв глаза на Элли, я улыбаюсь. Интересно, поверит ли она мне? О да, она поверила. Прямо просияла.

– Правда? Значит, сработало?

– Сработало?

– Ну, видите ли… Я прочитала над ней коротенькое заклинание. Чтобы вы поскорее поправились. Смесь ведь обладает целебными свойствами, я вам говорила.

Элли отводит глаза. Должно быть, стыдится своего увлечения мистикой.

– Серьезно?

Она важно кивает:

– Да. И, по-моему, оно сработало. Вы сегодня выглядите гораздо лучше, Миранда.

– Да? О, да! А я-то все гадала, с чего бы это? Но теперь ты, Элли, все прояснила. Спасибо большое, – серьезно, без тени усмешки, произношу я.

Элли снова расцветает. И выглядит это как-то жутковато. Не могу отрицать, в ее настойчивости и страстности есть что-то тошнотворное. Со стороны и не подумаешь, какие глубокие и сильные чувства таятся под этим непритязательным обликом. На мгновение Элли предстает передо мной такой, какой ее видит Грейс. Угрюмой невзрачной девушкой, одержимой единственным горячим желанием. Но ведь именно поэтому из нее и получилась бы идеальная Елена.

– Спокойной ночи, Элли, – говорю я. – Не забывай одеваться потеплее.

Иду через холл и чувствую, что она смотрит мне вслед. А потом кричит в спину:

– Хотите, я сделаю для вас еще одну?

– Еще одну? – переспрашиваю я, обернувшись.

– Еще одну смесь для ванны.

В позе ее столько надежды. Столько в веры в собственные чудодейственные способности. А мне совсем не хочется разрушать ее фантазии.

– Да, конечно. Почему бы и нет?

Глава 13

– Лучше? – повторяет Марк.

Свой в доску парень явно в шоке. Я что, действительно произнесла здесь, в подвальном спортзале «Спинального отделения», слово «лучше»?

Я сижу на одном из стоящих рядком массажных столов и смотрю на Марка. А тот в свою очередь смотрит на мою правую ногу, которой я быстро-быстро покачиваю в воздухе. Лучше? Мне? Разве это не запретное слово, едва заслышав которое, я тут же принималась яростно мотать головой? Нет-нет. Мне не лучше. Точно не лучше. Мне ведь никогда не становится лучше. Только хуже и хуже. Во веки веков.

– Мне так кажется, – шепчу я. И добавляю неуверенно: – По-моему, мне стало лучше. Конечно, это продолжается всего пару дней… – Дней, в которые я ни разу не открывала гремящие в карманах пузырьки с таблетками. Хотя и держала их под рукой, на всякий случай. – Не знаю точно…

Все это я говорю, опустив голову и разглядывая ковер. Очень похожий на тот, что лежит на полу у нас в театре.

– Понятно, – отзывается Марк.

Подняв глаза, я обнаруживаю, что он все так же разглядывает мою болтающуюся туда-сюда ногу.

– И, конечно, меня до сих пор мучают боли, – быстро добавляю я. – В спине. В бедре. В ребрах.

Марк кивает на мою ногу. Ну вот, наконец-то мы ступили на более знакомую ему территорию. Кажется, впервые за все время нашего разговора он выдыхает. Конечно, меня по-прежнему мучают боли.

– Но они какие-то… Даже не знаю… Более терпимые?

У меня вырывается нервный смешок. Я вдруг понимаю, что вся трясусь, трясусь от страха. Ведь я так долго не решалась произнести слово «лучше». Нет, было время, когда я беспечно бросалась им в разговорах с врачами, надеясь, как собачка, заслужить печенье в награду. Но стоило мне его произнести, как меня моментально скручивало еще сильнее. Казалось, сам бог потешается надо мной и моими надеждами. «Лучше? Ты в самом деле решила, что пошла на поправку? Ха-ха, обхохочешься. Ну а теперь тебе как? Все еще лучше?»

Марк сует руки в карманы и улыбается.

– Вау, Миранда. Кто бы мог подумать.

– А нога! Вы только поглядите на мою ногу! – Я демонстративно распрямляю ее, потом снова сгибаю. – Видите, теперь я спокойно могу сесть и встать.

Я вскакиваю. И сажусь обратно на стол. Снова вскакиваю. И сажусь. Вскакиваю. Сажусь. Вскакиваю…

– Ладно-ладно, хватит, – говорит Марк. – Я понял. Уловил суть.