Все люди севера

Улла только обиженно засопела в ответ на его слова. Остальным же было плевать на очередную перепалку. Каждый был занят своими ранами или поиском еды.

– Уже темнеет. Переночуем здесь. Сегодня ночью ты обратишься к богам и узнаешь, какой путь они определили для нас, – приказал Скалль холодным голосом, не глядя на вёльву.

Он развернулся и направился в один из промерзших домов.

Конунг резким движением захлопнул дверь и остался наедине с трупами, лежавшими в обнимку в постели. Скалль вздрогнул, глядя на их высушенные тела, а потом присел на покосившийся скрипучий стул, упёрся локтями в колени и уронил голову на руки, уставившись в пол. Тяжкое бремя, которое никогда бы не согласился нести Торгни, давило на Скалля с такой силой, что ломило кости. Ему казалось, что он – ветвь Иггдрасиля, на которой держался весь Мидгард. Но на деле он был тоньше прутика, готового вот-вот переломиться. В животе урчало, ноги ныли, руки замёрзли и не слушались. Скалль запустил пальцы в свои чёрные волосы, надеясь, что сможет в них согреться. Но те были промерзшими и колкими, словно сосульки.

Какое-то время он сидел так, просто глядя на трещину в полу. Сквозняк задувал из-под двери и из щелей в стене, поднимая с пола снежинки и пыль. Сначала в голове Скалля не было ни одной мысли, он просто медленно дышал. Но потом, глубоко вздохнув, позволил себе ощутить сразу всё, что его терзало.

Конунг провёл ладонью по своему лицу. Он выпрямился, откидываясь на стуле и прижимаясь спиной к холодной стене. Его ладонь легла на живот, и тот ответил тяжёлым голодным урчанием.

* * *

Крепчающий ветер гонял снег между домами и покосившимися заборчиками. Облака плотно сомкнулись над головой, но свет теперь шёл не с небес, а откуда-то из-за скал.

В домах не было никакой еды. Скалль, Фюн и Ракель исследовали лес вокруг, надеясь найти хоть что-то. Но только Ракель, взявшей с собой из домика лук и стрелы, удалось подстрелить двух маленьких птичек с черной головой и белыми полосками около глаз. Улла же нашла у дома дикую яблоню с покрывшимися белым инеем плодами. Она собрала все, до каких только смогла дотянуться. А те, что были выше, собирал Торгни.

Взяв двух тощих птиц, Скалль прошёл мимо вёльвы и своего друга, скрываясь в доме с натопленным очагом. Несмотря на дыры в стенах, разговора Уллы и Торгни он уже не слышал.

– Сильно болит? – вдруг мрачно спросила Улла, хотя с самого Ставангра они с Торгни не сказали друг другу ни слова.

Мужчина замер и посмотрел на девушку сквозь голые ветки. Улла не смотрела в его сторону, а только задумчиво отбирала прогнившие яблоки от тех, которые ещё можно было съесть. В тишине было слышно только, как бежит река и как прогнившие плоды, которые девушка выкидывала, падают в снег.

– Нет, – наконец покачал головой Торгни и с трудом переступил с ноги на ногу, чтобы пробраться к следующим веткам.

– Я видела на твоей ноге большую рану, – фыркнула Улла, всё ещё не глядя на воина.

– Хочешь услышать, что мне больно?

Девушка едва усмехнулась.

– Нет. Но могу помочь тебе. Через реку растет ольха. Мать учила меня делать из её коры отвар, заживляющий раны и останавливающий распространение заразы. Я собрала немного для тебя и этого большого болвана, – сквозь зубы прошипела Улла. Она всё ещё увлечённо перебирала корзину с яблоками. Если бы Торгни пригляделся, то понял бы, что она просто перекладывает плоды внутри корзины, делая вид, что занята.

Торгни проковылял в её сторону и, облокотившись на большую ветку, из-за чего всё дерево закачалось, навис над вёльвой.

– Я тебя совсем не понимаю, Улла, – он покачал головой. – То ты высокомерная избранная девчонка, жаждущая лишь возвышения. То, гляди-ка… человек с большим сердцем.

Улла молчала, глядя себе под ноги.

– Скалль не верит мне. Я и сама иногда не верю, что могу что-то сделать для Мидгарда. Боги гремят оружием, но не говорят со мной, – прошептала она. – Скалль не доверяет моим предсказаниям, он больше верит этой… – Улла не договорила, тихо зашипев проклятия себе под нос.

Торгни ничего не ответил. Было очень странно слышать, что единственная, на кого Скалль надеялся в своём походе, не знала, что им делать.

– Боги выбрали нам другого спасителя, – прошептала Улла, шевеля одними губами. – Это больше не я и не Скалль. Потому что мы подвели богов… Я подвела богов, понимаешь, Торгни?

Слёзы побежали по щекам Уллы, а Торгни поспешил обхватить её плечи своей большой рукой и притянуть к груди. Их никто не видел в наступившей темноте. Болезненное солнце осталось с волком, засевшим среди заснеженных скал.

Улла попыталась выкрутиться из цепкой хватки, но Торгни продолжал её удерживать.

– Не надо, не трогай меня, – бубнила девушка. – Не надо меня жалеть, я…

– Ты избранная богами великая прорицательница, которая спасёт людей, – вздохнул Торгни. – Знаю. Скалль такой же, как ты. И не терпит к себе жалости, хоть и истощён бременем. Поэтому я знаю, что тебе нужна защита.

– Это не так…