Все люди севера

– О Улла, – застонал он, а потом резко отпрянул. Его лицо исказила гримаса разочарования. Ему было так жаль, что это происходит. Рука Скалля выскользнула из ее пальцев. – О Улла! – снова воскликнул он и с трудом посмотрел на девушку. Улла выглядела такой уверенной в себе, лицо её сверкало в мягких серых лучах луны. – Вернись на путь, который избрали для тебя боги. Вернись ко мне, Улла.

– Мы и так вместе, Скалль, мы должны быть вместе!

Хати поёрзал на вершине скалистого берега. Стало светло, как в те ночи, когда полная луна светила на небе. Скалль теперь отчетливо видел лицо Уллы. Её бледные скулы, светлые волосы, заплетённые в косы. Он старался запомнить её такой.

– Ты должна служить богам.

– Скалль, – Улла тяжело сглотнула и подняла взгляд. С неба на них смотрели три пары волчьих глаз. – Сейчас у нас есть настоящий шанс выжить! Подумай, сколько жизней мы сможем спасти, сколько земель обогреть и вырастить на них новый урожай. Ведь у меня в одной руке солнце, а во второй луна, – она продемонстрировала ему открытые ладони, как если бы на них горели маленькие светила.

– Но только в голове у тебя Фенрир. А это всё усложняет.

– Волки помогут нам спастись от чудовищ!

– Волки и есть чудовища, Улла! – вскричал Скалль и поднял глаза вверх. Он сразу нашел волка-отца. Долгое время они смотрели друг на друга, а потом конунг медленно достал свои топоры, а Улла тихо взвизгнула. Волки зарычали, но Скалль поднял свою руку и указал прямо между глаз Фенрира, который растворялся в облаках. – Придёт время, – прошипел он, – и я сражусь с тобой, Фенрир!

Улла в недоумении подняла глаза и посмотрела на волка. Задумчиво тот выпустил пар из своих ноздрей. Скаллю казалось, что волк молчит, но Улла услышала, как он усмехнулся и заговорил: «Придет время, и северный щенок станет волком». Вёльва не знала, что именно значили слова Фенрира, но почему-то передавать их Скаллю не стала, прикусив язык. Волку это не понравилось, поэтому он приоткрыл пасть, переводя свой взгляд на провидицу, требуя, чтобы та говорила с бессмертным конунгом от его имени. Улла сглотнула и повиновалась.

– Однажды из северного щенка ты станешь волком. Так говорит Фенрир, – гордо произнесла она. – У нас одна судьба на двоих, Скалль.

– Ну уж нет! – взревел конунг. – Я иду дорогой, которую указали мне боги! Я уберегу всех людей, которых привёл с севера. Всех, кому пообещал еду и тепло. Я выведу их из великанской зимы, я отстою Мидгард. Один будет мною гордиться! – закричал Скалль.

Он встряхнул головой, и голос его дрожал, произнося:

– Оставайся с волками, ведьма.

– Что? – воскликнула Улла, поражённая его словами. – Ты не можешь вот так меня бросить! Я избранная богами прорицательница!

– Боги избрали тебя! Но теперь тобой завладели чудовища, – громко простонал Скалль. Ему было так горько расставаться с ней, что он не находил в себе сил. Вот бы сейчас Хати опустился на своё брюхо и всё погрузилось во тьму, чтобы Скалль не видел острого, прекрасного лица Уллы, и её пронзительных глаз, смотрящих на него с ужасом. Он сделал несколько шагов назад, погружаясь в холодную воду. – Я не позволю тебе быть рядом с людьми и вести их по пути чудовищ. Мы пойдём дорогой богов.

– Скалль, не бросай меня, – прошипела Улла. Теперь в ее голосе было предостережение. – Ты не понимаешь, кто я такая. Ты совершаешь ошибку. Я слышала предсказание! Ты можешь проиграть!

Конунг только покачал головой. Вода обступила его ноги по самые колени. Было ужасно холодно, а колючие льдинки ощутимо плавали вокруг, кусаясь через одежду.

– Только люди имеют значение. Хватит. Я наигрался в великого избранного с тобой. Ты как эль дурманишь меня, но после становится мерзко от своих поступков. Я не верю ни единому твоему слову.

Улла сделала несколько быстрых шагов к нему, но побоялась ступать в воду.

– Прощай, Улла.

– Нет, нет, нет! – закричала она, но Скалль закрепил топоры на поясе, а потом нырнул в тёмную воду.

Девушка продолжала кричать, но Скалль изо всех сил грёб прочь от неё, ориентируясь на огни корабля. На всех драккарах были закреплены длинные палки с факелами, освещавшими небольшое пространство вокруг кораблей.

Ноги сводило. Когда он нырял в воду перед Ставангром несколько дней назад, она была гораздо теплее. А теперь он уже не мог грести. Если вода не убьёт его, но он не сможет двигаться, то будет вечность лежать на дне? Есть шанс, что его прибьёт к берегу?

Руки ударились о деревянный борт, а потом его затащили на палубу. Сразу несколько людей окружили Скалля, в том числе Ракель, которая стянула с него тяжелую мокрую накидку и начала распускать завязки на броне.

– Ты сама во всём мокром, – дрожащим голосом произнёс Скалль, но Ракель только отмахнулась от него.

Она стучала зубами, а губы её в свете факелов были совсем синими.

– Ракель, – прошептал Скалль, пытаясь схватить девушку за подбородок, но она выкручивалась из его рук. – Ракель! – позвал он настойчиво, делая шаг в сторону. – Я сам.