Все люди севера

Скалль задумался. Порыв ветра поднял край его капюшона и ударил по затылку, волосы выбились из-за ушей, а красный замерзший нос обдало колючим воздухом. Больше не было никаких волков, что могли вблизи осветить им путь своими полными желудками. Но волны вспенивались белыми барашками, очерчивая берега. Удивительно, как быстро люди научились жить в такой темноте. Глаза их привыкали, подмечая даже малейшие светлые пятна, замечая белую пену на море и светящиеся косяки рыб, встретившиеся им всего один раз, но запомнившиеся надолго. Очень быстро у всех обострился слух. Скаллю нравилось слушать темноту, ему казалось, что он обретает новый божественный дар, который поможет им в грядущих испытаниях.

Позади них раздались громкие всплески. Когда Скалль и Ракель обернулись, то увидели, что через борт драккара перекинули несколько окоченевших тел. У людей не было сил и времени на почести, поэтому только две женщины тихо пели прощальные молитвы. Эти несчастные мертвецы не попадут к Одину, чтобы сражаться с ним.

Они уже не будут сражаться и за Скалля. От его северного полчища ничего не осталось. Пока они дойдут до Борре, многие умрут во сне от холода.

Скалль зажмурился и отвернулся.

– С ней я был ближе к богам, чем за всю жизнь до этого. Ни ты, ни Торгни не можете этого понять.

– О Скалль, – протянула Ракель. – Ты ближе к богам, чем кто-либо за всю историю севера. Ты.

Не она.

Конунг замолчал, наблюдая, как слева вырисовывается край фьорда, в который они скоро зайдут. Скалль окинул взглядом людей на корабле и нашёл неподвижного друга, сидящего у борта.

– Торгни возненавидит меня, – прошептал Скалль. – Не только за то, что я прогнал ее… А за то, что она выбрала меня, – он сглотнул. Вероятно, не стоило говорить об этом с девушкой, на которой он обещал жениться, но слова и чувства лились наружу.

– Она выбрала тебя, потому что ты конунг, – пожала плечами Ракель. – Ей нужна была власть, которой ты обладаешь. Мне тоже нужна была власть, которой ты обладаешь, чтобы заполучить влияние в Урнесе, – напомнила она.

– Это другое, – отмахнулся Скалль.

– Нет. Это то же самое. Только за ней стоят боги, а за мной люди.

– Думаешь, она воспользовалась мной, чтобы возвыситься и получить власть? – так тихо спросил Скалль, что Ракель с трудом разобрала. – Думаешь, только в этом дело?

– Иначе её бы убили в Скогли. Она врала Лейву, врала людям, врала тебе. Улла очень хотела выжить и заполучить силу. А ты очень хотел, чтобы боги указали тебе путь, – Ракель вытащила ладонь из меховой варежки и положила тёплые пальцы на совсем холодные скулы конунга. Ветер быстро накинулся на обнажённую ладонь, и пальцы стали бледными. – Никто не осудит тебя за это, мой вождь, – мягко сказала воительница. – Мы все жаждем внимания богов. Нам всем больно смотреть на мир и не видеть больше в нём их присутствия. Счастливы те, кто еще не потерял надежды, но для многих последняя надежда – это ты. Не покидай нас так, как покинул Один. Не отворачивайся, не уходи и не погибай, – Ракель приблизилась к лицу Скалля совсем близко. В отличии от Уллы Ракель была гораздо выше. – Кроме тебя у нас больше никого нет.

Воительница припала к совершенно холодным губам Скалля, как если бы целовала мертвеца. Но его рот приоткрылся, натянувшись и треснув у промёрзших уголков. Скалль ответил на этот поцелуй, полный холода и спокойствия. Он прижал девушку к себе и тихо застонал, выражая так всю боль, которую испытывал. Никто не услышит этого, а Ракель будет хранить его слабость.

– Скоро мы войдем в Борре. И наш путь закончится. Нас ждут тёплые очаги, еда, место для наших людей. И когда наш великий поход подойдёт к концу, уже никто не будет сомневаться в твоем величии. Все сплотятся под твоим началом, – Ракель шептала в приоткрытые губы конунга. – И я буду рядом, чтобы уже никто и никогда не попытался отобрать твою власть.

Скалль еле заметно улыбнулся. Его нижняя губа кровоточила.

– Скоро всё закончится, – согласился он.

Глава 10

И конец действительно был близок. Огромный залив большим провалом вырос слева по борту. Как гигантская разинутая пасть, которая затягивала корабли. И если слева скалы были видны отчетливо, то противоположный берег залива терялся далеко впереди. Даже белых разбивающих волн не было видно.

– Смотри, как зима приходит на юг, – Торлейв толкнул своего брата в бок. Он указывал на скалистые берега, которые слабо сверкали в темноте. – Видишь блеск? Это лёд собирается на камнях. Сначала тает, потом ветер облизывает его со всех сторон, и наконец вода снова замерзает. Я уже видел такие ледяные клыки, – хмыкнул старый бородатый воин. – Там, где потоки великих рек слишком близко подошли к Нифльхейму и превратились в вечную сморозь. Жар Муспельхейма никогда не доберётся до них, а солнце не обогреет. Лёд никогда уже не станет струящейся водой, – вздохнул восторженно Торлейв.

– И в этом кристаллическом блеске ты находишь те вечные глыбы? – грустно спросил Торгни.

– Да, и, кажется, эти клыки никогда не растают.