Все люди севера

Тогда Скалль прищурился изо всех сил, стараясь разглядеть что-то в тёмной воде. Корабли покачивало на волнах, и в очередной раз, когда их драккар немного приподняло и покачало сначала вправо, потом влево, конунг наконец смог увидеть глубоко под ними длинный хвост мирового змея. Чешуя, скрытая под толстым слоем воды, изредка отражала свет, делая тушу Ёрмунганда заметной. Хвост, казалось, совсем не шевелился: видимо, змей действительно был таким огромными, что опоясывал Мидгард.

– Интересно, где он заканчивается? – восторженно выдохнула Улла.

– Он всё ещё крепко держит в своих тисках наши земли, – выдохнул Скалль.

– Правда, он величественен? – тихо прошептала Улла. Она тоже завороженно вглядывалась в воду. – Мы никогда не замечали его среди волн, но он всегда был так близко, что… – Улла вытянула руку вниз, будто пытаясь дотянуться до кромки воды. Кожа её руки обветрилась, и тонкие пальцы выглядели, как безжизненные косточки. Но Улла продолжала тянуться к мерцающей чешуе Ёрмунганда.

– Так близко, как будто мы всегда могли дотянуться до чудовищ и богов? – закончил за неё Скалль, ухмыльнувшись. Он следил за её бледной, почти прозрачной рукой. – Но это совсем не так. Наш мир всегда был очень далёк от мира богов, увы.

– От мира богов – да. Но Ёрмунганд всегда был у нас под самым носом.

– Лишь потому, что Один запер это чудовище в Мидгардском океане.

– Людям стоит меньше жаловаться и причитать, – Улла фыркнула и прижала руку к груди, согревая пальцы. – Ведь если мы умираем, то всегда хотим попасть в Вальхаллу, где будем болтать о наших подвигах, а Один будет слушать и хохотать. Нас не привлекают другие посмертные чертоги, – она вздохнула. – Если мы молимся, то хотим, чтобы нас сразу услышал Тор, других богов нам не надо. Хотим женщин, похожих красотой на Фрейю, а мужчин прекрасных, как сам красавец Бальдр, – Улла устало усмехнулась. Она распрямилась и вдохнула носом побольше морозного солёного воздуха, а взгляд устремила к горизонту. Скалль же при её словах даже не улыбнулся, а продолжил наблюдать за вёльвой, не проронив ни слова. – Из-за своей жадности люди пропускают всё, что им на самом деле даровали. Они умирают глупыми и обиженными, хотя могут познать мир, как боги.

– Что ты имеешь в виду?

– Всю жизнь мы мечтаем о встречах с богами и их дарах. А они у нас под носом, но мы не замечаем.

– Ёрмунганд – не дар богов, а проклятье для них и для нас, – заметил Скалль.

– Ой ли? – Улла прищурилась, разглядывая змея. – Он часть девяти миров, как и мы с тобой. Брошенный ребёнок своего отца, запертый навеки в маленьком мире людей, которые даже не обращали на него внимания…

Скалль ничего не ответил. Он вглядывался то в очертания колец змея, то в лицо вёльвы, которая погрузилась в свои мысли. Ему не хотелось подозревать её в жалости к чудовищам, но от того, с каким трепетом Улла говорила об огромном несчастном Ёрмунганде, забытом всеми, Скаллю тоже стало жаль громадное чудовище.

– Всё, что у него есть, – эта битва, – вздохнула Улла. – Вечный сон, яркий миг сражения, а потом смерть.

И снова конунг ничего не смог ответить. Он молчал, разглядывая теряющиеся за облаками силуэты, и надеялся, что эта картина надолго ему запомнится: ничего прекраснее и величественнее он в своей жизни не видел. В молчании он оставил Уллу, чтобы вернуться на нос драккара и там надолго погрузиться в свои мысли.

* * *

Путешествие было медленным. Драккары долго удалялись от берега, чтобы миновать множество торчащих скал, а потом выстроились в шеренгу и двинулись вдоль побережья.

Улла практически всё время сидела на палубе возле мачты, закутавшись в одежды и натянув на себя одеяло. Мысли одна за одной лезли в голову девушки. Ей очень хотелось в полной мере ощутить ту власть, которую она теперь обрела, но на деле Улла чувствовала только ужасный холод. Несмотря на то, что она сотворила настоящее чудо на глазах у сотен людей, сейчас они занимались своими делами, принимая её присутствие как должное – равно как и Скалля. Совсем не так, как она мечтала.

Боги тоже молчали.

Улла снова была покинута.

Вёльва вытащила из мешочка руны и кинула на палубу перед собой. Каждая руна повернулась к ней спиной. Деревянные предатели.

– Проклятье, – прорычала девушка и собрала маленькие деревяшки.

К ней незаметно подошёл Торгни.

– Ну хватит мучать несчастных, – улыбнулся он, уже не раз наблюдая, как она проделывает этот бесполезный ритуал.

– А чем мне заняться? – пробубнила девушка.

– Пошли, – Торгни протянул руку. – Покажу кое-что.

Улла пожала плечами, принимая приглашение. На корабле было скучно, а если предстояло плыть так до самого юга, то вскоре она начнет злиться. Торгни подвёл её к носу драккара, миновав всех гребцов, и ткнул пальцем в сторону бога грома.

– Видела его пояс? – спросил Торгни.

– Да, – Улла закуталась в накидку сильнее.

– Это Мегингъёрд, – пояснил мужчина. – Пояс силы. На нём изображены величайшие подвиги Тора, которые теперь подпитывают его мощь в сражениях.

Улла ткнула пальцем в пояс и спросила:

– Что это за подвиг? Вон там слева.