Все места, где я плакала

Я тряхнула головой, выбираясь из своих мыслей, и попыталась сосредоточиться на настоящем. Вернулась к своим друзьям, людям, которые действительно любили меня. Мы шли мимо кампуса Халлам, подшучивая друг над другом, в основном над Алфи, как это было у нас заведено. Я держалась от него на расстоянии, чувствуя себя странно и беспокойно в преддверии нашего разговора, пытаясь придумать, как сообщить ему о Ризе. Я перебирала фразы, которые могут смягчить эмоциональный удар.

– Я этого не ожидала, просто так получилось.

– Я все еще люблю тебя и всегда буду любить…

Нет, это будет несправедливо.

– Пожалуйста, прости меня.

– Мне очень, очень жаль.

– Я думаю, если бы ты встретил его, он бы тебе понравился.

Ложь.

Когда мы приехали, перед «Мельницей» была небольшая очередь, но мы знали парня на входе – Джонси.

– Амели! – воскликнул он, заметив меня. – Я не видел тебя целую вечность.

В животе радостно бурлило от того, что меня узнали и пропустили.

– Переехала на юг, – объяснила я. – Вернулась только на одну ночь, чтобы посмотреть на ребят.

– Да ну! Это отстой. В следующем месяце у нас будет ночь фолк-музыки, и я уже собирался записать тебя.

Я протянула ему руку для печати.

– Может быть, приеду, – предложила я.

– Да, отличная идея!

Я повернулась к Джессе.

– Я могу снова остановиться у тебя, да?

Она скорчила милую рожицу.

– Конечно же. Думаю, тебе нужно чаще бывать здесь. Ты пропала надолго, вот все и стало странным.

Я подумала о том, как она права, когда мы вошли в клуб. Здесь я чувствовала себя лучше, самой собой. Надо чаще вырываться сюда. Это было бы полезно. Я стала представлять свою жизнь. Как это было бы – приезжать хотя бы раз в месяц. Передо мной начало простираться счастливое существование, наполненное хорошими воспоминаниями, ожидающее своего звездного часа.

Но, конечно, после той ночи я больше не была желанным гостем у Джессы.

* * *

Ночные клубы при дневном свете – забавная штука. Их словно не должно существовать. Как будто они появляются только с наступлением ночи, словно какой-то волшебный цирк. В этом весеннем солнечном свете трудно представить, как выглядит «Свинцовая мельница» после дневных сумерек. Сложно вообразить колышущуюся толпу, стоящую в очереди, музыку, пульсирующую в подошвах ваших ботинок, головокружительное ощущение в зоне курения. Повсюду видны следы вчерашнего вечера – лужи высохшей на тротуаре рвоты, окурки, которые еще не убраны, подозрительная, наполовину выпитая бутылка пива. Но даже со всем этим, стоя здесь, глядя на него прямо сейчас, я не могу сравнить это тихое здание с пульсирующим клубом, которым оно становится каждый вечер.

Сесть негде, поэтому я стою, обхватив себя руками, чтобы не замерзнуть и не выдать своих эмоций.

Не уверена, что смогу это сделать.

Не уверена, что смогу вспомнить именно эту ночь.

Но что-то подсказывает: мне это нужно.

* * *

«Мельница» была именно такой, какой я ее помнила. Даже с украшенной к Рождеству искусственной елкой, свисающей с потолка вниз головой, она казалась знакомой. Здесь даже пахло так же. Этот затхлый, почти вонючий запах, когда клуб еще не разогрелся от жара танцующих тел.

Джесса хлопнула меня по спине.

– Все тот же? – спросила она, читая мои мысли.

Я повернулась, чтобы улыбнуться ей.

– Да, слава богу.

Мы направились к бару, чтобы заказать лимонады, а Кимми и остальные пошли поболтать со знакомыми. Самое плохое в нашей популярности в этом клубе было то, что все знали о нашем несовершеннолетии. Поэтому нас никогда не обслуживали и всегда выгоняли в 22.30. Каждые две минуты меня заключал в объятия какой-нибудь старый знакомый, крича: «КАК ТАМ НА ЮГЕ?» и говоря, что все дико скучали по мне. Было приятно видеть всех, но это отвлекало меня от очень важного дела – набраться храбрости и поговорить с Алфи.

Танцпол медленно забивался желающими посмотреть на выступающих с хороших мест. Группа Ральфа была довольно популярна в Шеффилде, хотя они еще не смогли вырваться в другие города.

Я почувствовала руку Алфи на своем плече.

– Пойдем на наше обычное место? – предложил он.

– Зачем нарушать традицию?

Он повел нас к правой стороне сцены, почти за нее. Однажды Алфи применил физику, чтобы объяснить мне, как распространяется звук и почему это было лучшее место. С тех пор на каждом концерте мы пробирались туда и чувствовали себя самодовольно из-за превосходного знания акустики. Люди начали тесниться позади нас, пытаясь выдавить весом своих тел, но мы стояли твердо, иногда пропуская кого-то вперед. Кто-то пихнул меня, толкая обратно к Алфи, и он схватил меня за плечо, чтобы поддержать.

– Осторожно! – заорал он на толкача, который его проигнорировал. Алфи повернулся ко мне, его рука все еще лежала на моем плече. Он покраснел. – Извини.

– Все нормально. Спасибо.

Мы смотрели друг на друга, его рука не покидала моего плеча, а мне не хотелось, чтобы он ее убирал.

– Нам нужно поговорить, – выпалила я. – Сегодня вечером было бы неплохо.

Алфи улыбнулся.