Все небеса Земли

Но речь не об этом. Бумага – это бумага. Носитель. Память – и компьютерная, и тем более человеческая – работает иначе, чем книга, и устроена гораздо сложнее. Так вот, память Всеволода Александровича была устроена безупречно.

В далёком детстве Мигель, как и многие его сверстники, зачитывался романами древнего земного писателя француза Жюля Верна, чьи книги не выходили из моды у колонистов с тех самых пор, как они покинули Землю. Всеволод Александрович Лисин напоминал ему одновременно чудаковатого учёного Жака Паганеля из романа «Дети капитана Гранта» и умелого инженера и учёного Сайреса Смита, персонажа книги «Таинственный остров».

– Всего-то двести с лишком километров на северо-восток, – рассказывал он. – По нашим меркам – рукой подать. За час доберёмся.

Час не час, а через девяносто две минуты после взлёта Марина посадила глайдер в указанном месте – безлесной седловине между двух холмов, которые совсем чуть-чуть недотянули до того, чтобы называться горами. Перед этим они с воздуха заметили старую, заросшую местами травой и кустарником дорогу, вдоль которой и летели последние десять минут и которая привела их в эту седловину.

– Здесь, – сказал Всеволод Александрович, когда Марина выключила двигатель. – Приехали.

Они прошли по дороге (пластмонолит неплохо сохранился) и упёрлись в вертикальную монолитную скалу.

– И что дальше? – спросил Конвей. – Нужно сказать: «Сезам, откройся!» или сыграть особую мелодию на флейте?

– Как вы догадались? – спросил Всеволод Александрович.

После этого вытащил из внутреннего кармана деревянную дудку и поднёс её ко рту.

– Тууу-ту-ту-ту-тууу. Ту-ту-тууу-ту-туу. Ту. Тууу-ту-ту-ту-тууу. Ту-ту-тууу-ту-туу. Ту. Тууу-ту-ту-ту-тууу. Ту-ту-тууу-ту-туу. Ту.

Чистые ясные звуки разнеслись по окрестностям.

Маленькая Софья засмеялась и радостно захлопала в ладоши.

– Дудочка! – радостно воскликнул её брат. – Ещё!

– Ладно, ладно, детки, дайте только срок, будет вам и белка, будет и свисток, – процитировал Всеволод Александрович.

Скала дрогнула. Косая ровная трещина расколола её сверху донизу. Обе половинки – правая и левая – медленно и почти бесшумно поползли в разные стороны, исчезая в теле холма. Вспыхнул электрический свет. Но и без него было видно, куда идти – прямо в большой, вырубленный в недрах холма зал размером с половину футбольного поля. И далее, по уходящему куда-то вниз широкому коридору-тоннелю, по сторонам которого виднелись широкие двери-ворота.

– Звуковые сенсоры ворот настроены на определённую мелодию, – сообщил Всеволод Александрович, пряча дудку. – Она у меня записана, но с дудкой надёжнее. Сами ворота углеритовые в основе и, как видите, отлично замаскированы под натуральный камень. Даже если случайно наткнёшься на дорогу, проникнуть внутрь нет никакой возможности. Разве что снести ворота и половину холма с помощью мощной взрывчатки, но это слишком хлопотно. Хотя, не скрою, в какой-то момент мысли о взрывчатке меня настойчиво посещали.

– В какой? – спросил Конвей.

– Когда я отчаялся открыть ворота. Долго не мог подобрать мелодию и нужную тональность.

– Так что это за место? – спросил Мигель.

– Древняя военная база, – ответил Всеволод Александрович. – Законсервирована ещё до моего рождения, примерно сто пятьдесят лет назад, в самом конце двадцать первого века. Я узнал о ней случайно, роясь в одном бумажном архиве. Лет восемьдесят тому, – прикинул он. – Нет, вру. Восемьдесят пять. Тоже давно, в общем. Забавно, – он на секунду задумался. – База была законсервирована в двадцать первом веке, нашёл я её в двадцать втором, а сейчас у нас двадцать третий. Связь времён. К слову, у неё есть название – «Незабудка». Военная база «Незабудка». Забавно, да?

– Не забудем, не простим, – пробормотал Мигель.

– Вы поняли, – сказал старый учёный. – Масса смыслов. Но это так, уже не имеет значения, пожалуй. Ну что, заходим или так и будем стоять на пороге?

На военной базе «Незабудка» было всё, что нужно для нормальной жизни вдали от цивилизации: энергия, вода, канализация, одежда, еда и оружие. Еда, пригодная к употреблению, была консервированной.

– Я проверял, – сказал Всеволод Александрович, показывая им банку консервированной ветчины, хранящуюся на продуктовом складе, куда они зашли. – Есть можно, не отравишься.

– Давно проверяли? – спросила Ирина.

– Хм. Лет тридцать назад. Но думаю, что ещё лет тридцать они будут пригодны в пищу.

– Вы как хотите, а детей этим кормить нельзя, – заявила Ирина. – Консервы, которым сто пятьдесят лет! С ума сошли?

– Георг, проверь, будь добр, – сказал Мигель.

Георг Пятый ловко вскрыл банку, поднёс её к лицу, понюхал.

– Абсолютно безопасная еда, – доложил. – Уровень сохранности – сто процентов.

– Вот и ешьте, – сказала Ирина. – А мы для детей нормальной еды взяли. На первое время хватит. Мы вообще как, надолго сюда?

– Кто ж знает, – ответил Мигель. – Мы с Конвеем постараемся справиться как можно скорее. А там… – Он пожал плечами. – Не известно, что нас ждёт на той стороне.

– Можем и не вернуться, между прочим, – заметил О’Доэрти и бросил выразительный взгляд на Марину.