Все небеса Земли

Возможно, ерунда и мелочь по меркам Земли, но немало с точки зрения граждан Марсианской Республики, Лунной Федерации, Свободного Государства Ганимед и подданных Королевства Рея. Но обиднее всего было то, что жизни эти, как считал любой колонист, были отданы и за то, чтобы человечество на Земле продолжало спокойно заниматься своими делами.

То есть мы за них кровь проливали, а они даже спасибо не сказали. Ноль внимания, фунт презрения.

Ну не сволочи ли они все после этого?

Нет, за такими нужен глаз да глаз. Сегодня они не помогли нам в борьбе с общей бедой, а завтра сами этой бедой станут. Возможно такое? Да запросто. Поэтому мы, конечно, лезть на Землю не будем (что мы там забыли, хотя, конечно, забыли: если разобраться, одно синее небо, моря, леса и реки чего стоят да вообще прародина как-никак, но не воевать же с землянами; в самом деле мы этот вопрос для себя давно решили, поэтому Землю и оставили), но разведку усилим. Сказали бы, что ничего личного, да врать не хочется. Личное, да ещё какое. На каждой планете КСПСС живут родственники и друзья погибших во время Вторжения. Многие на весьма ответственных постах.

– Это важно? – подал голос представитель Ганимеда.

Сухов поморщился. Он недолюбливал высших чиновников Свободного Государства Ганимед. Вечно они устраивали бесконечные дебаты и бюрократическую волокиту по самому пустяковому вопросу, и заставить их наконец прекратить болтать и начать действовать было той ещё задачей. При этом сами ганимедцы были оптимистичным, весёлым и боевым народом. Хотя и слыли великими пофигистами и даже где-то разгильдяями. Но кто без греха?

– Что именно? – спросил лунянин.

– Количество этих… аномальных зон?

Чжан Бэй молчал, вероятно, подбирая слова для ответа.

– Важно ли количество брешей в стене, сквозь которые в твою крепость врывается беспощадный враг? – спросил генерал-полковник, стараясь, чтобы его голос звучал бесстрастно.

– Земля – не наша крепость, – парировал ганимедец.

Сухов почувствовал, что закипает. Но многолетняя привычка к дисциплине помогала держать себя в руках.

– Вы хотите сказать, что наши герои двадцать восьмого года напрасно отдали свои жизни? – вкрадчиво осведомился он.

– Ничего подобного я не говорил, – буркнул ганимедец. – С чего вы взяли?

– С того, что они защищали и Землю, – отчеканил генерал-полковник. – Не важно, как отнеслись к этому земляне. Важно, как относимся к этому мы сами.

– То есть вы предлагаете послать на смерть наших солдат ради тех, кого уже и людьми можно назвать только формально? – ганимедец попытался отобрать инициативу. – Они сами давно не дорожат своей жизнью, погрузившись в вирт и отринув спасение души. Почему мы должны их спасать, если они не желают этого?

– Не желают? – подала голос Елизавета Седьмая – реянка и королева Королевства Рея. Последняя живая королева в истории человечества. Хотя её власть и была во многом номинальной, но она любила вникать во все серьезные дела КСПСС самолично и поэтому почти всегда присутствовала на подобных межпланетных советах. – Может быть, не могут?

– Прошу меня простить, ваше величество, но кто им в таком случае виноват? – не сдавался ганимедец.

Франсуа, вспомнил Сухов. Франсуа Леви-Леклер, вот как его зовут. Частью француз, частью еврей. Тридцать четыре года. Из молодых да ранних. Новый первый секретарь премьер-министра. То есть один из самых влиятельных людей в Свободном Государстве Ганимед. Самого премьера, как это часто бывает в последнее время, нет. Опять болеет старик. Пора бы на пенсию ему, это уже становится проблемой…

– Господа, вам не кажется, что мы уклоняемся от темы? – счёл необходимым вмешаться в разговор Алексей Орестович Крестовский – Президент Марсианской Республики и непосредственный начальник генерал-полковника Сухова. – Давайте ближе к теме. Господин Леви-Леклер, прошу вас.

– Извините, господин президент. Я только хотел…

– Уважаемый Чжан Бэй, – не повышая голоса, Крестовский легко перебил ганимедца, и тот, наконец, заткнулся. – Продолжайте, пожалуйста. Обрисуйте нам общее положение на Земле. Желательно покороче.

– Извольте, – сказал Чжан Бэй. – Положение, если совсем коротко, можно описать одним словом – катастрофа.

Лунянин умолк.

«А ты не прост, Чжан Бэй, – подумал Сухов. – Не прост. Но и мы не лыком шиты».

Остальные тоже молчали. Даже ганимедец.