Все небеса Земли

Обратный путь обошёлся без приключений. Они шли; прятались под «Хамелеоном» от проплывающих над головой маток-дирижаблей; спали, прижавшись спинами друг к другу, в тесной палатке; ели и шли снова. Они не говорили об этом вслух, но, видимо, в глубине души им очень хотелось поскорее вернуться из этого, не вызывающего особой радости и оптимизма мира домой, поскольку тот же путь занял у них теперь всего тридцать пять часов. Так что из портала на острове Ольхон они благополучно выскользнули на четвёртые сутки после того, как нырнули в него.

Сиял прекрасный майский солнечный день.

Синее, будто умытое, небо с белыми пухлыми клочьями облаков.

Яркое ласковое солнце, мириадами бликов пляшущее на чистейшей байкальской воде.

Острый запах пресной воды и уже пробуждённой к новой жизни листвы и травы.

Уже знакомый всепобеждающий рёв байкальского прибоя.

Земля. Чистый рай, если забыть на время об имеющихся обстоятельствах.

Они не забыли и вышли из портала на полном форс-режиме, двигаясь, подобно двум едва уловимым для обычного глаза теням. Как очень скоро выяснилось, не напрасно.

Кто сказал, что бесшумных засад не бывает? Демоны замаскировались отлично, почти идеально. Два с лишним десятка их умело прятались за уступами скалы Шаманка и ничем – ни дыханием, ни запахом, ни шорохом – не выдали своего присутствия до самого последнего мгновения, когда разом взмахнули крыльями, взвились в воздух и ринулись на Мигеля и Конвея, едва успевших выбраться на берег.

Шелест крыльев их всё-таки выдал. И тем самым предоставил друзьям две-три секунды форы. Ровно столько, чтобы не погибнуть сразу. Ну а дальше… Выручай, форс-режим, боевые навыки и оружие!

Привычно растянулось время.

Хорошо тренированный человек, перешедший в форс-режим третьего уровня, способен двигаться так быстро, что становится практически невидим. Реакция ускоряется примерно впятеро. Причём не только за счёт уменьшения времени обработки головным мозгом полученного от нервов сигнала (в случае подачи сигнала в спинной мозг обработка не требуется, так как рефлексы уже выработаны, и сигнал сразу поступает на двигательный нейрон). Сам сигнал летит гораздо быстрее. Пятьсот метров в секунду против максимальных ста двадцати у человека в обычном состоянии.

Мигель и Конвей обернулись синхронно, затратив на это какую-то десятую долю секунды и тут же, в ту же долю секунды, открыли прицельный огонь.

Демоны тоже обладали отменными рефлексами, но против людей в форсе у них не было шансов. Для Мигеля и Конвея они сразу будто попали в невидимое вязкое желе, затрудняющее и замедляющее каждое движение, и за то время, что демоны продвигались на два метра вперёд, пистолет Мигеля «Горюн 2М» и карабин О’Доэрти КС-37 «Кабан» выпускали по четыре, а то и по пять пуль.

Мигель затратил две пули на своего первого демона (одна в грудь, вторая в голову), после чего тот рухнул на землю, даже не успев вскрикнуть.

Конвей – три (в грудь, живот и голову).

После этого они уже не тратили боеприпасы зря – били точно в голову с первого раза.

Двадцать три демона ринулось на них из засады. Расстояние – от двенадцати до пятнадцати метров.

Семнадцать из них нашли смерть в первые две с половиной секунды.

Остальные шестеро успели сократить расстояние почти до нуля, но это было всё, что они успели.

Мигель с Конвеем даже не стали уворачиваться. Просто отбежали (со стороны это было похоже на два человеческих силуэта, исчезнувших и в долю секунды материализовавшихся на десяток метров дальше), развернулись и хладнокровно расстреляли всех шестерых.

Как всегда после резкой траты энергии в форс-режиме и адреналинового скачка в крови, слегка подрагивали ноги и руки, а сердце, будто испуганная птица, трепыхалось в груди неровно и быстро.

Они оглядели поле боя.

Двадцать три уродливых тела устилали берег Байкала перед скалой Шаманка. Мерцал и переливался синим вздымающийся в небо сразу за ней портал. В ушах ещё стоял грохот выстрелов, а к чистому весеннему запаху травы, листвы и воды примешалась знакомая вонь сгоревшего пороха и отработанных газов от реактивных пуль.

Некоторые из демонов ещё шевелились.

– Пристрели их, – сказал Мигель. – В голову. Мне пули жалко, а у тебя много.

– Ага.

Конвей вскинул карабин к плечу, сделал два шага вперёд, остановился, приставил дуло к голове ближайшего тела, ещё подававшего признаки жизни, и нажал на спусковой крючок.

Бах!

Тело дёрнулось и затихло.

Бах! Бах! Бах!

Ещё три выстрела. Ещё три гарантированных трупа.

– Кажется, всё, – сказал Конвей и сменил магазин.

Мигель уже открыл рот сказать, что теперь можно уходить, но замер. Всем телом, без всякого форса, он ощутил – что-то изменилось в мире. И не в лучшую для них с Конвеем сторону.

– Уходим в форс, – шепнул он. – Быстро.

Им не хватило доли секунды и совсем немного удачи. Так всегда бывает, если решил, что окончательно победил и расслабился. К тому же организм не успел достаточно восстановиться после бешеного выплеска энергии, и повторный мгновенный переход в форс-режим вышел не совсем мгновенным.