Все нормальные люди

В 18.00, весь в раздумьях, забыв о вечерней тренировке и оставленных в спортзале классных журналах, Сан Саныч зашёл в магазин, чтобы купить еды любимому коту, о чём жена весь день напоминала ему эсэмэсками. Вдруг он догадался ни с того ни с сего, почему его кот орёт по утрам раньше обычного и будит всё семейство. Он быстро подошёл к стеллажу с пакетиками кошачьего корма. На ценнике висела свежая бирка, извещающая о скидке, но цена была точно такой же, как две недели назад, когда он сам последний раз покупал эту продукцию. Сан Саныч вчитался в мелкий шрифт и… нашел! Вес нетто – на двадцать грамм меньше, а цена та же! Бросив пакеты на витрину, Сан Саныч угрюмо пошёл к полкам с пивом…

Утром физрук был весел и бодр. «Милая! Я все придумал! – говорил он уверенно любимой жене за завтраком:

– Всем студентам, кто ни туда ни сюда в нашем физкультурном деле, я теперь буду без жалости занижать оценки до неуда! А что? Стандарты, нормативы ГТО, понимаешь, возрождение физических кондиций молодежи! Конечно, я готов найти время дополнительно позаниматься, но только через дополнительные платные услуги. Или напрямую с них брать? Всяко-разно около сотни таких разгильдяев со всех курсов легко наберётся! Пусть время дополнительное, зато выгодно. И я тоже теперь буду, как все нормальные люди!

Общее имущество

Жил-был третий подъезд многоэтажного дома с лифтом и всеми жильцами мирно, спокойно и вполне, по современным меркам, дружелюбно. Лет шесть прошло, как новостройку заселили жильцы. Дом был вполне себе чистым, с регулярно приходившей уборщицей, хотя и без консьержки. Соседи чинно здоровались, встречаясь на лестничных клетках и в лифте, а по праздникам даже поздравляли друг друга, опять-таки, если сталкивались в своем чудном, выкрашенном в мягкий жёлтый цвет подъезде. Дети жильцов подрастали с каждым годом, но никакого особого вреда от них не наблюдалось, поскольку дети давно уже не собираются шумными компаниями на лестничных площадках, а торчат все вместе исключительно в Интернете. Сидеть в Интернете удобнее, конечно же, на диване, чем на твёрдых ступенях подъезда, а значит, наш подъезд, наверное, впервые с самого изобретения многоквартирных домов, использовался исключительно по своему прямому назначению.

И вот однажды, обычной, ничем не примечательной осенью, жильцы увидели на стене своего общего имущества, а именно лифта, крупно и глубоко процарапанную гвоздем надпись: «Козёл, пешком ходи!». Для третьего подъезда это было невиданное свинство, или козлинство, которое сразу же вызвало пересуды жильцов. Пересуды, как правило, происходили на детской площадке, где мамочки и бабушки из числа соседей гуляли с детьми и внуками. Затем пересуды перетекали на кухни квартир, и даже в супружеские спальни. Вопросов было два: кто написал и про кого написал?

– Юрка из сорок восьмой квартиры! – убедительно доказывала жиличка Антонина Петровна, цепко держа за руку скучающего от взрослых разговоров внука. – Он уже в восьмом классе, самый старший среди всех детей нашего подъезда. К тому же я лично слышала в розетку из своей спальни, как за стеной на него ругалась мать Галя по поводу ужасного почерка!

Молодая продвинутая мамочка Наташа, менеджер компьютерной фирмы из пятьдесят четвёртой квартиры, усомнилась:

– Да вы что! Он такой тихоня, да к тому же в своём телефоне в Интернете сидит, даже когда по улице ходит! Куда родители только смотрят, ведь так под машину попасть можно! Позавчера чуть ребёнка мне не сбил! Уставится вечно в свой телефон и идёт наощупь! И вообще, тихий ребенок!..

– Здравствуйте, Фёдор Николаевич! – почти хором поздоровались жилички с соседом из шестьдесят третьей квартиры, солидным мужчиной из коллегии судей, вышедшим прогулять своего французского бульдога. Полный, седой, солидный мужчина лет пятидесяти величественно кивнул головой в сторону соседок.

– Вот именно, что в Интернете! – не сдавалась Антонина Петровна и с победным выражением лица продолжила: – Именно! А в лифте, девочки, Интернет не ловит! Так-то! Потому и написал Юрка как раз в лифте, а не где-то ещё!

Общее осуждающее подростка мнение жильцов через кухни и супружеские спальни было сформировано к утру следующего дня по всем этажам. Но, поскольку народ в доме проживал городской и в основном интеллигентный, самому Юрке и его родителям ничего не сказали. Где ж найдёшь дурака, чтобы сам в таком вандализме признался! Лишь тонко посоветовали матери сводить Юрку к психологу по поводу интернет-зависимости.

Однако через два дня местный Пинкертон – Антонина Петровна была посрамлена, поскольку в лифте рядом с предыдущей надписью появилась другая: «Сам, сука, козёл! Сам пешком ходи!».

Очевидно, что почерк принадлежал другому человеку, а представить жильцов, своей рукой царапающих слово «сука», было совершенно невозможно.