Все о национальных парках

Разрешение на рыбную ловлю — один из видов услуг, оказываемых в зарубежных национальных парках. Рыбаки нуждаются в помощи со стороны егерей, в приютах, где бы они могли обсушиться, переночевать, переработать или хотя бы сохранить улов.

Водоемы, так же как и земельные угодья, хороши, когда за ними ухаживают: вовремя чистят, зарыбляют, подкармливают молодь. Обустройство территорий, примыкающих к водоемам, сопричастным с национальными парками, очень важный раздел их работы.

Итак, посетителей национальных парков ожидают интересные экскурсии, прогулки, туристические путешествия. И есть среди них такие, о которых хотелось бы рассказать чуть подробнее, хотя бы потому, что с каждым годом все больший интерес к ним проявляют посетители парков.

Следопыты природы

Р. Киплинг, тот самый Редьярд Киплинг, книгами которого о джунглях и их обитателях мы зачитывались в детстве, путешествуя в конце прошлого столетия по тогда еще малоизвестному Йеллоустонскому национальному парку, обратил внимание на большой интерес посетителей парка к животным. «Вдалеке, у противоположного берега, — писал он, — белела обглоданными древесными стволами какая-то беспорядочная куча. Это была бобровая хатка. Ниже по течению ее обитатели построили плотину, превратив реку в уютное озерцо. Меня интересовало одно — выйдут ли бобры на работу до наступления полной темноты. Они вышли (благослови господи их тупые мордочки!), появившись как тени, и поплыли вниз по течению, не шевеля ни лапками, ни хвостами. Их было трое. Один проверял состояние плотины, двое других искали что-нибудь на ужин.

Пожалуй, лишь неслышную поступь тигра в джунглях можно сравнить с бесшумным движением бобра в воде. Как я ни напрягал слух, до меня не донеслось ни звука до тех пор, пока звери не принялись поедать толстые зеленые стебли „бобровой травы“. Согнувшись в три погибели за кучей бревен, я затаил дыхание и просмотрел все глаза. До бобров было меньше десяти ярдов, и, храни я абсолютную тишину, они так и продолжали бы мирную трапезу. Это были милые, привлекательные зверьки, но только я собрался подвинуться ближе, как проклятая леди из Чикаго с зонтом в руке застучала каблуками по берегу, вскрикивая: „Бобры! Бобры! Молодой человек, где же эти бобры? Боже правый, что это там такое?“

Послышалось что-то вроде пистолетного выстрела. Жаль, что он не убил престарелую леди. Это бобер ударил хвостом по воде, предупреждая своих об опасности. Звук действительно напомнил „уханье“ пистолета, заряженного сырым порохом. Бобры бесследно исчезли, вплоть до кончиков своих бакенбардов. Однако хатка осталась на месте, и некое животное, стоящее по своему развитию гораздо ниже бобров, стало швырять камнями потому, что пожилая леди из Чикаго сказала: „Может быть, если их потревожить, они выйдут? Так хочется взглянуть на бобров“.

И все же приятно вспомнить, что мне довелось увидеть этих зверьков на воле. Никогда в жизни не пойду теперь в зоопарк».

Что касается бобра, то Р. Киплинг, безусловно, прав. Наблюдать его в природе — большая удача и истинное удовольствие. Бобер, будто маленький человечек, садится перед деревом на задние лапки, передними упирается в ствол и начинает его подгрызать. Из-под острых верхних клыков зверька стружка летит словно с острого рубанка. Бобер может свалить дерево толщиною в 30 сантиметров.

Не меньше удовольствия подсмотреть в лесу за енотом. Идет он не спеша, мелкими шажками. И все же в движениях его заметна какая-то забавная торопливость, вернее, даже суетливость. Более длинные задние ноги зверек заносит за передние даже при медленной ходьбе.

Во время кормежки енот часто совсем по-медвежьи присаживается, опираясь задними лапами на всю ступню. За самим медведем, конечно же, подглядывать на свободе не рекомендуется. Впрочем, это не так просто сделать. Умный зверь хорошо знает, что прежде всего его выдают следы, потому старается всячески их скрыть. Например, когда идет по лесу и встретит упавшее дерево, то непременно заберется на него и пройдется до его конца.

Известный русский медвежатник А. Ширинский-Шахматов писал, что медведь, шедший по дороге и готовившийся улечься в берлогу, чтобы сбить с толку своих потенциальных преследователей, сошел с дороги, пятясь задом. Нетрудно себе представить, во что может обойтись наблюдателю его неосмотрительная настойчивость в подглядывании за таким предусмотрительным зверем.

А вот выследить и полюбоваться на воле лисой проще. Хотя бы по той причине, что их значительно больше, чем бобров и медведей. Особенно упрощается дело зимою. Лисица во время охоты идет рысью, быстро, часто меняя направление, подходит ко всем выдающимся над поверхностью снега предметам: холмикам, столбам, пучкам бурьяна, стогам сена, скирдам соломы. А если последние имеют хороший намет снега и по нему можно забраться на скирду, то лиса не замедлит залезть и на ее вершину.