Все правители Москвы. 1917–2017

Прибавилось проблем после начала антиалкогольной кампании, ведь появилась возможность для злоупотреблений. В городе прошли аресты крупных руководителей городской торговли. Средства массовой информации в связи с этим прозрачно намекали на то, что небескорыстными покровителями являются руководители исполнительной власти, работники аппарата горкома КПСС.

В сознании людей наличие злоупотреблений в торговле и отсутствие товаров в магазине связано воедино. Если «сажают», а в магазинах по-прежнему очереди, то, выходит, «посадили» не всех — так думали, так говорили.

Все чаще и чаще давали о себе знать сбои в работе подземных коммуникационных линий. Периодическое отсутствие горячей воды, тепла, отключение электричества постепенно превратились в хроническую проблему.

Чтобы разобраться в городском хозяйстве, необходимо очень хорошо знать систему управления города, ее рычаги и механизмы, знать людей — их деловые и человеческие качества, а главное, искренне верить в то, что с помощью целенаправленной работы можно многое изменить к лучшему.

Знающих город опытных управленцев найти на пост председателя можно было. Но нужен был такой человек, который без всякой боязни уверенно взялся бы за решение труднейших проблем, человек с характером и навыками борца. Именно таким человеком и был В.Т. Сайкин.

О таких, как Сайкин, писал в своих романах Джек Лондон. Его герои, сильные, волевые люди, преодолевая все мыслимые и немыслимые препятствия, добиваются намеченной цели. У Сайкина тоже жизнь складывалась сложно. Он проходит путь от рабочего до генерального директора крупнейшего автомобильного завода в Европе, а потом становится мэром столицы России и СССР.

* * *

Валерий Тимофеевич родился 3 августа 1937 года на окраине Москвы, в селе Кожухово, в многодетной рабочей семье:

«В нашей семье, — вспоминает о своей юности В.Т. Сайкин, — было шесть человек детей […]. У нас был свой домик и вокруг него огород. Родители работали, старшие дети учились и помогали по хозяйству, а младшие — в детских яслях и садах. Все было как у всех. Обычный рабочий поселок.

Война все перевернула. Сначала отец, а потом старший брат пошли на фронт. Отец погиб. Брат вернулся. Каким был отец, не помню. Память по крохам, обрывкам детских впечатлений и воспоминаний собрала его образ — смутный и неотчетливый.

Старший брат ушел на фронт в 1942 году, матери одной пришлось поднимать пятерых детей. Она и в годину войны, и в голодное послевоенное время смогла сохранить семью, всех направить по правильному пути, всем быть опорой и поддержкой в трудную минуту. Даже трудно представить, чего ей это стоило, сколько сил она отдала, чтобы мы были в тепле, накормлены, одеты, обуты. Младшая сестренка не выдержала, заболела и умерла.

Но как бы трудно ни приходилось — все ребята, и совсем маленькие и постарше, не чувствовали себя несчастными и обреченными на беспросветную нужду […]

[…] Мы знали, для чего живем и что делать дальше. Мы все готовились к подвигу во имя Родины: во время войны — к военному, после войны — к трудовому, но обязательно к подвигу. Жили ожиданием будущего, чтобы, когда придет время, этот подвиг осуществить […] Голод и бедность (а это было) воспринимались как что-то преходящее, которое нужно пережить и преодолеть. Не стыдно было быть голодным, стыдно было быть трусом […]

В годы моей молодости […] была создана такая система воспитания, при которой все — книги, песни, кинофильмы, образы передовиков, орденоносцев и даже образы руководителей государства — работало на одну великую идею: интересы Родины превыше всего […]

[…] в послевоенное время для того, чтобы учиться, должно было быть не только желание, но и элементарные материальные возможности. В многодетных семьях в рабочих поселках после войны не у всех была возможность только учиться. Надо было подрабатывать. Чаще всего находили работу в порту. Осенью разгружали с барж арбузы и капусту. Платили нам за разгрузку очень немного […]

Очень помогали огороды около дома. Летом там ни одного свободного клочка не было — все сажали редиску, огурцы, помидоры. А на отдельном участке — картошку. У нас было соток пять. Потом все, что вырастили, складывали в погреб. Не запасешь — не проживешь […]

Спорт в моей юности занял особое место. Подвигло меня заняться борьбой, как и многих, наверное, обида. Как-то раз в драке меня старшие помяли сильно. И ни себя не мог защитить, ни товарищей. Вот и взыграло самолюбие. […]

Через борьбу я утверждался как личность, закаливал характер […]»