Все реки петляют (СИ)

— Если осилю — шарманщиком. А потом на инженера стану учиться. Ну а дальше — на учёного, чтобы тайны природные описывать. Как раз детей в школу отведу.

— И что? Вы там в Котласе все такие пытливые?

— Разные мы, Твоё Величество. Охриму тайга снится, Барсуку — отцовская кузня. Соблёк любит сытно поесть и сладко поспать, а Копыл — баб потискать.

— А к шаманизму ты как относишься? — Пётр подозрительно прищурился.

— Так а чего к нему относиться? — удивился Векша. — В лесу или на реке хочешь, не хочешь, а к голосам духов прислушаешься.

— И бубен у тебя есть?

— Бубен это пляски театральные. Зверей распугать да на людей впечатление произвести. А вера суеты не терпит и на публике не демонстрируется.

— Слушай, лесной человек! — оскалился в улыбке государь. — Откуда ты слово это узнал? Театр.

— Ставили мы в школе "Маша и медведь", "Вершки и корешки" ну и "Рукавицы и топор", потому что театр. Я помогал с декорациями и реквизитом — из бересты лучше меня никто коробов не плетёт.

— Может, ты и кофе пил?

— Отведывал. Горький напиток. И на зубы осадок от него скрипучий. У нас из белоголовника заваривают со смородиновым листом. На чай похоже.

— Не простых людей ты, Джонатановна, готовишь, — перевёл Пётр глаза на нас с Софочкой. Очень непростых. А ну, реши пример, — написал он условие на клочке бумаги, который придвинул к нашему сермяжнику. Векша без промедления вычел столбиком:

— Умножать и делить я тоже обучен, — добавил он с видимой гордостью. — И знаю разницу между понятиями "вещество" и "элемент", но получать из камня ничего кроме углекислого газа не умею.

— Повеселил ты меня, Векша, — разулыбался царь. — Ладно, ступай к своим постам.

* * *

Признаться, Софочку уже потянуло в дорогу. Она, хоть и разобиженная на Ричарда, но всё равно непоседа. А тут ещё подошла с Ветлуги лесовозная баржа длиной метров сорок. Неспешно так подошла, ошвартовалась неторопливо и давай разгружаться, пользуясь собственным краном. Ну да. Лебёдки от сжатого воздуха привести в действие машинами Уатта — задача тривиальная. Не могу я назвать эти компаунды паровиками, потому что пара здесь и близко не было, а цилиндры при работе даже несколько остывают.

Прошла на борт, представилась капитану и смиренно испросила разрешения ознакомиться с шарманкой. Весь экипаж, все трое, оказались нам не знакомыми мужчинами с Муромского двора. Не шибко большие теоретики, на вопросы они отвечали заученно, но исправно. Одноцилиндровый калильник гонит воздух в баллоны внутренним диаметром двести сорок четыре миллиметра. Цилиндр калильника нынче из трубы того же диаметра, что однозначно указывает на попытку Пушкаря создать стальное орудие калибром в девяносто шесть фунтов или девять целых и шесть десятых дюйма. Вообще-то для нынешних флотов это очень серьёзные орудия, способные простым сферическим ядром проломить дубовую броню новейших линкоров. Не уверен, что нынешних — возможно, это ещё впереди. Масса подобного ствола должна оказаться порядка десяти тонн. Ну а в качестве осадного орудия подобная пушка тоже вполне достаточна, пока не настала пора железобетона.

Однако, пока заказов на эти монстры нет, трубы используются в моторах.

— А почему давление в цилиндрах не больше двадцати атмосфер? — спрашиваю у моториста.

— Если по прописи, то клапан сработает. А по жизни — шибче насос не накачивает. Толстознаи бают про чистоту обработки плунжера.

— А вот эта труба куда ведёт?

— Выхлопная она. Для отчаливания и причаливания бортом. А на ходу в корму дует. И краны эти не простые, а двухходовые. Но служат недолго — разъедает их снутри. Я Степану сказал, что в бока нужно из баллонов воздух подавать, а эту инженерию поломать и выбросить. Пущай прямая труба выхлоп гонит. А от воздуха железо не так быстро портится, так что краны дольше прослужат. Степан обещался к новой навигации переделать. До снега мы подряжены брёвна возить — некогда в переделку становиться. Дык, когда прорывать станет, я обмотаю потолще, да и весь сказ.

— Лес-то дорого встал? — вылез я не вовремя.

— То купца Ерохи забота. Наше дело привезти. А человек, который покупкой брёвен для двора ведает, с весны ещё на Ветлуге. Нам ведь отборные хлысты надобны. Корабельные, а не избяные. Сурьёзные хлысты на корабли потребны, обстоятельные. Нынче из них сделанная "Наяда" от нас за море Хвалынское пошла. Уж как мы её выделывали, да выглаживали!

— И что у нас за тем Хвалынским морем? — потребовал я уточнения.

— Персия, вестимо, — ответил мужик, регулируя подачу воды в топливную смесь.

Ну да. Каспий как только не называют!

— А какая она, эта "Наяда"? — продолжила любопытствовать Софи.

— На "Горгону" и "Селену" похожая. Три мачты. Корпус узкий, но сидит глубоко. Мы балласт загружали уже в Оке, а то бы не вывели из затона.

— То есть ты в навигацию по рекам ходишь, а в иное время плотничаешь?