Все сложно

– Это что еще такое? – гремит голос Майера в нескольких дюймах от моего уха.

В панике я выбрасываю соль через плечо.

– Фи! – рычит Май.

Я медленно оборачиваюсь. Белые крупинки застряли в его бороде и волосах.

– Что. Это. Такое?

Мне крышка.

– А сам разве не видишь? Соль.

– Ты не говорила, что она нужна.

– Нет?

– Нет!

Я закатываю глаза.

– Мог бы и сам заметить. Она вообще-то не спрятана, а сверху лежит.

– Ты назвала мне не все ингредиенты!

– Майер, это всего лишь соль. Тоже мне инновация!

Решившись посмотреть ему в лицо, я вижу лучики возле глаз: он сдерживает смех, изображая проницательный прищур.

– Не хочешь выдавать мне свои секреты, да? Предпочитаешь, чтобы я приползал к тебе на брюхе? А ты, оказывается, любишь доминировать!

Почему от этой мысли мой желудок как будто куда-то провалился? Пытаясь замаскировать шок, я набиваю рот оставшимся тестом.

– Не беспокойся, Фи. Независимо от того, узнаю ли я твои тайны, я все равно буду обожать твои батончики.

Меня бросает одновременно в жар и в холод.

– Н-не надо. Теперь будешь готовить их сам. Мне же хлопот меньше. Я просто ошиблась, когда диктовала тебе рецепт. Правда.

Я с притворным равнодушием пожимаю плечами.

– Ну конечно, – игриво подхватывает Майер.

– Кстати, тебе бы сахар проверить. А то сегодня ты весь вечер какой-то странный.

Я осуждающе направляю на него ложку. Он, смеясь, берет ее тягучее содержимое в рот.

– Да-да… Так как насчет селфи? Сфотографируемся до или после стрижки?

– После. Нет, я серьезно. Что это на тебя нашло?

Майер быстро подымает и опускает плечи.

– Может, и правда, сахар не в порядке, – хмуро отвечает он.

– А может, дело во мне? Может, я начинаю на тебя действовать? Может, рядом со мной ты становишься моложе?

Я широко улыбаюсь и делаю вид, будто кокетливо встряхиваю распущенными волосами (хотя на самом деле они собраны на затылке). Майер сначала кривится, но потом, подумав, говорит:

– Может быть. – Сощурив один глаз и склонив голову набок, он присаживается рядом со мной на столешницу. – Ты определенно влияешь на меня и мое самоощущение. Не знаю, чувствую ли я себя более молодым… Более легким – точно. И менее усталым.

Кровь отливает от моей головы. Я стою, разинув рот, скругленный в маленькую букву «о». Разве это не мечта, если тяжесть, которую ты носишь на сердце, становится меньше от того, что тебе есть с кем ее разделить?

– Ну да ладно. – Майер соскакивает со столешницы. Не похоже, чтобы этот момент был для него таким же волнующим, как для меня. – Давай, бери ножницы. Избавишь меня от необходимости приглашать бебиситтера еще на один вечер.

Я совершила чудовищную ошибку. Когда стрижешь человека, трогаешь его волосы и его самого. Это жутко интимно. Он постоянно изучает тебя в зеркале. Ты наклоняешься к нему, подравнивая прядки, чувствуешь его дыхание на своих руках, на своем лице.

– Майер, ты никогда не думал… – Я могу спросить. И даже должна. – Ты никогда не думал о том, чтобы начать с кем-нибудь встречаться? Может быть, пора попробовать? Я чувствую себя плохим другом из-за того, что до сих пор не спрашивала тебя об этом.

Он задумчиво опускает глаза и скрещивает руки на широкой груди. Господи! Кажется, он стал еще шире, чем был.

– Думал, конечно. Но, по-моему, сейчас я только-только начинаю вновь контролировать свою жизнь и самого себя. Приближаюсь к безопасному берегу. Солнце выглядывает из-за туч. Список аналогий можно продолжать. Поэтому мне не хочется ничего форсировать. Я… – он вздыхает, – доволен жизнью. Все самое главное у меня уже есть. Остальное – бонусы. К тому же искать себе пару, если ты хоть немного известен, – это, поверь мне, непросто.

– Понимаю.

Так вот почему у него никого нет. А ты вообразила, что он тебя ждет!

– Спасибо за стрижку, – говорит Майер, снимая с шеи простыню. – Ну что? Теперь посмотрим «Последнего героя»? Надеюсь, это поможет мне удержаться и не сожрать весь противень сморов.

– Хорошая идея.

На середине передачи я засыпаю. Утром пишу Майеру: «Про селфи-то мы забыли». Вместо ответа приходит фотография: я дрыхну с открытым ртом, а надо мной склонился улыбающийся Май. Хотя снимок сделан на диване, проснулась я в своей кровати. Как я там оказалась, не помню.

Глава 23

«Эго – забавная штука. Особенно у юмористов. Как только кто-нибудь из них начинает заботиться о том, крутой ли он и сколько стадионов может собрать, его шутки перестают быть смешными».

Рики Джервейс

Сейчас

Майер

– Сними все лишнее, – говорю я, а она отвечает:

– Я бы с радостью, но тут Ланс и Боб. Вон они, прямо за углом.

«Боже!» – бормочу я себе под нос, представив, как она раздевается, и сразу чувствую напряжение в животе. Очко в твою пользу, Фи! Мой взгляд падает на ее довольное лицо. Она откидывается на спинку кресла.