Все сложно

– Видимо, я и сама не знала, – говорит Фарли и вздрагивает, а потом встречается со мной взглядом и вдруг облизывает рот. – Поцелуешь меня?

Я вглядываюсь в ее лицо. Не уверен, что такое отвлечение поможет ей, а не навредит. Но когда она смущенно прикусывает губу, я перестаю с собой бороться. Жму на педаль газа и просто надеюсь, что мы не перевернемся. Застонав, я хватаю Фарли за лацканы жилета и тяну к себе.

То, что вытворяют наши рты, просто офигенно. Губы, зубы, языки… Покусывание, скольжение, нажим… Тепло и тяжесть… Вкус фруктово-мятной жвачки – надо будет купить упаковку. Когда Фарли пробегает кончиками пальцев по вороту моей рубашки, легко касаясь кожи, я снова издаю стон, не прерывая поцелуя, и чувствую, как приподнялись уголки ее губ. Нет, несмотря на столкновение противоположных эмоций, такое отвлечение не может навредить. Мои руки съезжают по талии Фи и стискивают ее ягодицы, а она вжимается в меня бедрами. Тихий голос разума подсказывает мне, что нельзя терять счет времени. Я наклоняю голову Фарли, целую ее в шею ниже уха и, вдыхая, как наркотик, теплый аромат, бросаю взгляд на часы. Шоу начнется через двенадцать минут. Скольжу ладонями по мягкой коже Фи от спины к животу. Мои пальцы оказываются прямо над пуговкой ее джинсов. Сердце в груди начинает не биться, а прямо-таки грохотать, потому что я уже года четыре, если не больше, по-настоящему не прикасался к женщине, а это не просто женщина, это Фи, моя Фи. Я смотрю на нее: она уже кивает, опустив потяжелевшие веки, и дрожащими пальцами пытается расстегнуть пуговицу. Я беру ее руки, целую их и соединяю у себя на шее.

– Давай лучше я.

Уф! Мои лапы, не привыкшие иметь дело с тонкими материями, обнажают полоску желтого кружева. Фи прижимает обе ладони к моему затылку и я, сдерживая новый стон, чувствую ее жар еще до того, как моя рука оказывается там, куда стремилась. А когда это происходит, я закатываю глаза и изо всех сил стискиваю челюсти, чтобы не застучать зубами, потому что, черт возьми, я умираю от желания. Когда я прижимаюсь лбом к ее лбу, она издает тихий отрывистый возглас. Я понимаю, что могу кончить прямо так: глотая ее вздохи, видя нарастающее напряжение на ее лице. Сосредоточившись на ощущениях, она закрыла глаза. Каждую из тех высоких ноток, которые вырываются из ее горла, я ощущаю так, будто меня тянут за какую-то живую нить. Мои пальцы двигаются маленькими кружками, а потом останавливаются и переходят на едва заметное размеренное поглаживание. Фи напрягается до предела. Чем увереннее прикосновение, тем чаще она дышит, касаясь губами моего уха. Вдруг дыхание замирает, и я ощущаю быструю пульсацию. Фарли распахивает глаза, шепчет мое имя и тает в моих руках.

На секунду прислонив голову к стене, чтобы хоть как-то собраться с мыслями, я выпрямляюсь сам и помогаю Фи твердо встать на ноги. Застегиваю ей джинсы. Мои руки теперь трясутся еще сильнее, чем вначале, голос тоже дрожит.

– Фи? – говорю я, медленно ведя ее к сцене и встряхивая мутной головой. – Я хочу, чтобы ты сейчас вышла и просто рассказала зрителям о себе: что тебя злит, что радует, что возбуждает. О чем думаешь, то и говори. Поделись с публикой своими смешными чувствами. Пора.

Я разворачиваю ее, ободряюще шлепаю по попе, и она выходит на сцену.

Глава 24

«Юмор – это вызов. Это презрительный выдох в лицо тревоге и страху. А при вдохе к нам, благодаря смеху, потихоньку возвращается надежда».

Уилл Дерст

Сейчас

Фарли

– На этой ноте я прошу вас всех тепло поприветствовать мисс Фарли Джонс! – кричит Ланс в микрофон.

Раздаются громкие аплодисменты. Я оборачиваюсь и вижу Майера. Удивительно, до чего самодовольной может быть физиономия человека, поправляющего штаны. Скривив рот, он надувает пузырь… моей жвачкой.

С улыбкой оглядывая зал и видя несколько знакомых лиц, я оцениваю свое самочувствие. Те ощущения, которые я испытала от прикосновений Майера, заставили меня рассыпаться на маленькие светящиеся частицы – яркие, как звезды. Страх буквально как рукой сняло.

В голове вырисовывается карта: на ней нет ни названий улиц, ни номеров домов, зато есть маршрут моего выступления. Широким шагом, искренне улыбаясь, я выхожу на середину сцены.

Микрофон – мой друг, приятно ощущать его в руке. Приятно слышать аплодисменты и чувствовать, как в вены вливается энергия.