Все случилось на Джеллико-роуд

Я говорю о местной политике с мамой Сантанджело и о нехватке учителей с отцом Раффи. Потом танцую твист с Сантанджело и вежливо отказываюсь прокатиться с одним из его друзей. Я танцую The Time Warp[9] с Джессой и сиртаки с Раффи, а когда останавливаюсь, чтобы отдышаться, рядом со мной возникает Джона Григгс. Он берет меня за руку, проводит через толпу, и мы оказываемся на улице.

Я глубоко дышу, глядя на раскинувшийся передо мной город. Потом я поворачиваюсь, и Джона обхватывает мое лицо руками и целует меня так глубоко, что я не знаю, дышу ли я сама, или он за меня, но его губы и язык медовые на вкус. Я не знаю, как долго все длится, но, стоит мне отпустить его, и мне уже не хватает этого ощущения.

В итоге мы вместе с горожанами и кадетами оказываемся в придорожном «Макдоналдсе» в два часа ночи. Я смотрю на людей вокруг меня и поражаюсь тому, какой обычной кажется эта картина. Я никогда не чувствовала себя обычной. Я смотрю, как Раффи выбирает соленые огурцы из гамбургера и молча отдает их Сантанджело, и в который раз понимаю, что эти отношения намного сложнее, чем ссоры из-за конкурса по правописанию и территориальная вражда. У этих ребят за плечами целая история. То, чего мне так не хватает. Мне ужасно хочется, чтобы кто-то знал меня так же хорошо и мог угадывать мои мысли. Джона Григгс берет меня за руку под столом и переплетает наши пальцы, и я понимаю, что готова отдать что угодно, лишь бы сохранить состояние, в котором пребываю сейчас, хотя бы до конца недели.

Глава 17

Однажды во время каникул их совсем замучила скука, и Вебб придумал план. Все пятеро сидели у реки в том самом месте, где Вебб мечтал построить дом.

– Мы будем рыть туннель, – заявил он. – От моего корпуса к Тейт и Нани, а потом добавим еще петлю от их корпуса под шоссе и к вырубке.

– А смысл? – спросил Джуд, который тренировал верхний бросок, кидая камешки в дерево.

– Чтобы добираться куда угодно после отбоя. Будет здорово.

– Так уж и здорово?

– Как в «Большом побеге». Они там тоже копали туннель, – восторженно вставил Фитц.

– У них выбора не было, придурки. Это был вопрос жизни и смерти, – сухо напомнил Джуд.

– А мы скоро умрем от скуки, – возразила Тейт. – Разве у нас не вопрос жизни и смерти?

Вебб широко улыбался, как и Тейт. Они всегда улыбались синхронно. Как будто у них было общее сознание, общая душа. Вебб и Тейт с самого начала были такими. Джуд знал, что именно это его так привлекает. Они были спасительным маяком для Нани, которая, казалось, не могла без них существовать, ну а Джуд с Фитцем обожали всех троих, ничуть этого не стыдясь.

– Они думают, что я их спас, но это они спасли меня, – признался однажды Фитц. – Я словно не существовал, пока не стал частью Долбанутой четверки.

– Пятерки, – поправил его Джуд.

Вебб, Тейт и Фитц принялись обсуждать туннель так, будто он уже существовал.

– Нани, объясни безумной троице, почему пленным туннель был нужнее, чем нам, – вздохнул Джуд.

– Нацисты, – пробормотала она, сидя возле дерева. У Нани был плохой день.

– А разве ваши дедушки с бабушками не были нацистами? – спросил Фитц, выстраивая перед собой не меньше пяти воображаемых врагов и расстреливая их из пальца-пистолета с характерными звуками.

– Они были немцами, – возразила Нани. – Это не одно и то же.