Читаем Все укрепрайоны и оборонительные линии Второй Мировой полностью

Особую группу построек того времени представляют собой четыре оригинальных артиллерийских полукапонира, сооруженных на горе Каллелово. Они были предназначены для размещения 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20, которые могли обстреливать участок Выборгского шоссе на территории Финляндии от реки Сестра до поселка Кивеннапа (Первомайское).

Живучесть всех долговременных оборонительных сооружений была достаточно высокой. Считалось, что ДОТы с полутораметровыми стенами должны выдерживать многократные попадания 203-мм бетонобойных снарядов и единичные попадания снарядов калибра 280–305 мм. ДОТы с более тонкими стенами были рассчитаны на многократные попадания 152-мм и единичные – 203-мм снарядов. Изнутри стены и потолки имели обычно противооткольное покрытие из стали толщиной 5–7 мм, или во внутренний слой бетона укладывалась мелкоячеистая проволочная сетка в два-три слоя, что исключало поражение гарнизона осколками бетона.

Все пулеметные амбразуры ДОТов имели конусообразную форму, сужающуюся вовнутрь. Их наружное отверстие имело ширину 1,5–3 метра и высоту около 0,4 метра, а внутреннее – 0,12 метра в ширину и 0,18 метра в высоту. Попасть в такую амбразуру, тем более расположенную у самой земли, даже из противотанкового орудия было почти невозможно. Кроме того, до начала боя оно прикрывалось бронезаслонкой толщиной до 40 мм, которая могла принимать три фиксированных положения по высоте. Это позволяло с помощью специального рычага регулировать размеры отверстия в зависимости от положения ствола пулемета.

Используемые в ДОТах пулеметы системы «максима» образца 1910 г. устанавливались на специальном металлическом или деревянном станке. Если использовался первый, то наводчик сидел верхом на велосипедном сиденье и мог поворачивать пулемет, упираясь ногами в пол. Вертикальную наводку во время стрельбы осуществлял второй номер с помощью особого подъемного винта, как это было предусмотрено и для пулемета на полевом станке. Если же станок был деревянным, то первый номер осуществлял горизонтальную наводку, передвигая пулемет руками.

На каждый станковый пулемет, установленный в ДОТе, полагалось иметь по 20 тыс. патронов. При этом восемнадцать лент (4,5 тыс. патронов) должны были храниться набитыми, а оставшиеся 15,5 тыс. содержались в цинках в хранилище, расположенном в нижнем этаже ДОТа. На ручной пулемет полагалось иметь по 10 тыс. патронов, из которых 1 тыс. была снаряжена в диски, которые переснаряжались каждые пять суток. Стреляные пулеметные гильзы выбрасывались в металлический короб, который был закреплен под станком. Этот короб был оборудован специальной дверкой в днище, которая позволяла периодически очищать его. Пороховые газы из короба для гильз отсасывались через отводные трубки в вытяжную вентиляцию.

Существовала замкнутая система смены воды в пулеметных кожухах. С этой целью к верхнему и нижнему отверстиям кожуха ствола присоединялись резиновые отводные трубки. При этом верхнее (заливное) отверстие соединялось с баком для воды, а нижнее (сливное) с другим баком, из которого ее, после охлаждения, можно было перекачивать в верхний либо ручной помпой, либо же просто перелить ведром.

Артиллерийские ДОТы вооружались 45-мм и 76-мм пушками.

45-мм пушки могли вести огонь по горизонту в секторе 60 градусов, при углах возвышения и склонения по 10–15 градусов на дальность до 2 километров. 76-мм пушки образца 1902 г. со стволом в 30 калибров, могли стрелять на дальность до 6 километров. Хранилище каждого орудийного ДОТа позволяло иметь запас в несколько сот снарядов. Стреляные гильзы собирались в специальном помещении, расположенном под боевым казематом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное