Все в мире поправимо…

Мы живем среди надежд и страха,

Оттого, что войны и террор.

И Земля – как огненная плаха,

Над которой занесен топор.

Мы живем, как никогда не жили,

Горестно с отчаяньем борясь.

И в стране любимой, —

Как чужие,

Издали разглядываем власть.

«Мне по душе простецкие слова…»

Мне по душе простецкие слова —

«Мочить ублюдков и шпану в сортире…»

Но практика подчас была слаба

И потому порой не тех мочили.

«Никто не знает – в год какой…»

Никто не знает – в год какой,

Ушла культура на покой.

Где и поныне пребывает.

Эстрада песни распевает.

Литература в раже странном

Рождает новых графоманов.

В библиотеках фондов нет.

И все спустились в Интернет.

Культуру ж держат на плечах,

В ком долг пред нею не зачах.

Кто отдает ей жар души,

Живя на жалкие гроши.

«Вчерашние клерки…»

Вчерашние клерки

Пробились во власть.

Дремучие неучи

Стали элитой…

Теперь не властители дум

Знамениты.

А те,

Кто Россию сумел обокрасть.

«Как жаль матерей российских…»

Как жаль матерей российских,

Рожающих сыновей

Для будущих обелисков

На горькой землей моей.

«Возврати, судьба, мне…»

Возврати, судьба, мне

Прежний голос.

Ненависть вложи

В мои слова.

Наша жизнь

Жестоко раскололась

На ворье

И жертвы воровства.

«Моя душа в печальной эмиграции…»

Моя душа в печальной эмиграции.

Я эмигрировал из пошлости и зла.

В стране моей зловеще,

Словно в карцере,

Где нас навек одна судьба свела.

«Ни стыда, ни совести у геев…»

Ни стыда, ни совести у геев…

Стало что-то много их, увы.

Им неймется похотью своею

Осквернить романтику любви.

«Включаю телевизор спозаранок…»

Включаю телевизор спозаранок.

Менты в работе… В кадре чей-то холл…

И залежи купюр на пол экрана.

И счет их миллионы превзошел.

Надеюсь я, что нашей власти шумной

Достанет состраданья и ума

Определить все найденные суммы

В больницы или в детские дома.

Но мы не знаем, что с рублями станет,

Украденными властною шпаной.

То ли осядут в чьем-нибудь кармане.

То ли дождутся участи иной.

«Наша жизнь немного стоит…»

Наша жизнь немного стоит.

Потому и коротка.

Вся Россия тяжко стонет

В стыдной роли бедняка.

Наша жизнь немного стоит,

Как недорог честный труд.

Нас то гимна удостоят,

То в заложники берут.

России

Я в честь тебя не бил в колокола.

Не любишь ты ни звонарей, ни звона.

Но ты всегда в моей душе была.

И я молчал – счастливо и влюбленно.

К чему слова, когда и так все явно…

Ты вся во мне – от встреч и до разлук.

Моя любовь тиха и постоянна,

Как сердца стук.

«Разбудив космические дали…»