Читаем Все в мире поправимо… полностью

Детвора нуждается в защите.

Дети так наивны и малы…

В школе защищает их учитель.

Дома – даже отчие углы.

Каждый день они должны быть

Сыты,

Счастливы, здоровы…

Каждый день!

Мы тогда с грядущим будем квиты

Посреди своих забот и дел.

«В Природе ничто не бывает случайным…»

В Природе ничто не бывает случайным…

Зима замирает от снежных красот.

А осень в поблекшей красе так печальна,

Что небо никак своих слез не уймет.

Но дарит Природа особую милость,

Когда на земле и на сердце весна.

Победа счастливой весной к нам явилась.

И празднует с нами Победу она.

«Мы все живем по собственным законам…»

Мы все живем по собственным законам.

По вечным нормам чести и любви.

Где верят только правде да иконам.

Сверяя с ними помыслы свои.

Мы все живем по собственным законам.

И авторы их – Совесть и Народ.

Пусть власть когда-нибудь

Под думский гомон

Законы те своими назовет.

«Я разных людей встречал…»

Я разных людей встречал —

Лукавых, смешных и добрых.

Крутых, как девятый вал,

И вспыльчивых, словно порох.

Пусть встречи порой напасть…

Со всеми хочу встречаться,

Чтоб вдруг до одних не пасть.

А до других подняться.

«Я из этого времени выпал…»

Я из этого времени выпал,

Как из Родины выбыл…

И мы уже не считаем потерь —

Кто там – в какой стране…

Хорошо, что меня

Не оставила Тверь

С отчаяньем наедине.

«Погибшие святые имена…»

Погибшие святые имена

К нам возвращаются из тьмы.

Как поднимают корабли со дна,

Так с именами

Возвращались мы.

«Прихожу в твой опустевший дом…»

Прихожу в твой опустевший дом

И волненье отогнать пытаюсь.

Ты стоишь, как одинокий аист.

Над своим разрушенным гнездом.

«Жизнь пронеслась…»

Жизнь пронеслась,

Как стриж сквозь колокольню.

И память сохранила взмах крыла.

Отозвались невыносимой болью

Звонящие вдали колокола.

«В мире стало меньше доброты…»

В мире стало меньше доброты.

Оттого и жизнь становится печальнее.

Словно обреченные киты,

Мы себя бросаем

На́ берег отчаянья.

В мире стало меньше доброты.

Меньше милосердия и нежности…

И погибнем мы, как те киты,

Что расстались с голубой

Безбрежностью.

«Я навсегда запомнил тот зачет…»

Я навсегда запомнил тот зачет…

Доцент была из молодых да ранних.

Строчил ответы я, как пулемет,

И чувствовал себя на поле брани.

Мы были целый час наедине.

Она смотрела на меня сурово.

И вдруг зачетку протянула мне —

«Я буду рада повидать вас снова…»

И так три раза я сдавал зачет.

Красавица ждала нетерпеливо,

Когда меня вновь память подведет.

Но я все даты вызубрил на диво.

Лишь много позже я с ней подружусь,

Взаимную симпатию усилив.

Зато теперь я знаю наизусть

Счастливую историю России.

«У нас в России любят спорить…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза